Ведьмины цветы

– Здесь, барин, похоже, не в одном наговоре дело. Сдается мне, что барышня что-то задумала. Давеча, как батюшка запретили ей от дома отходить, прикинулась кроткой овечкой, а сама дождалась, как все в доме уснут, надела зеленое платьице, простенькое да неприметное, да и сбежала-то потихоньку из усадьбы. Барин Михайло Потапыч, как проснулись, тотчас хватились, да на коня, да и в розыски. Ан смотрю – возвращаются уже все вместе, веселые: барин, барышня, а с ними князь.

– Тверской?

– Да, он. Но только не к нему Лизавета Михайловна на свидание бегала. Я подслушала потом, как они с сестрицей шептались. Та все сокрушалась, что, мол, жених теперь знает, что она встречалась с Андреем, и как бы из этого чего дурного не вышло. А Лизавета Михайловна ее успокаивала, отвечала, что, дескать, ничего плохого из этого выйти не может, потому как князь уже простил ее, и вообще, слишком гордый он, чтобы соперника всерьез принимать.

– Ага, значит, она встречалась с Тупицыным и Тверской узнал об этом! – мужчина злорадно ухмыльнулся. – Что ж, отлично. Это как раз то, что мне нужно. Если б еще одну вещь узнать, совсем было бы хорошо, – он сел на кровати и, продолжая попыхивать трубкой, пристально посмотрел на Арину. – Как думаешь, Ариша, продолжает ли твоя барышня встречаться с карачаровским барином? Или между ними все уже кончено?

С минуту Арина сосредоточенно раздумывала над ответом.

– Даже не знаю, чем и порадовать вас, барин, – наконец вымолвила она. – За последние три дня она никуда не отлучалась из дома и записок никаких не посылала. Однако ведет она себя как-то непонятно. Вот, скажем, вчера перед сном взялась зачем-то деньги свои пересчитывать, а потом собрала украшения, жемчуга да сережки золотые, да в отдельную шкатулочку и сложила.

– В отдельную шкатулочку, говоришь… – мужчина задумчиво погладил заросший подбородок. – Для чего же ей это понадобилось, а? Уж не бежать ли собралась со своим жеманным франтиком? Что ж, пожалуй, это будет вполне в ее стиле: бежать из-под венца, раз ненавистную свадьбу нельзя отменить… Вот что, Арина, – он внезапно нахмурился и строго посмотрел на девушку, которая при этом взгляде вся затрепетала, – возвращайся-ка ты в Ловцы и не спускай со своей барышни глаз. Следи за ней и днем, и ночью, каждое слово, каждый взгляд лови. А как только что-нибудь заметишь – сразу ко мне.

Послушно покивав, Арина слезла с кровати и начала торопливо натягивать рубашку и сарафан. Откинувшись на подушки и продолжая курить, мужчина внимательно наблюдал за ее лицом, бледным, как мел, но полным решимости любой ценой выполнить его приказания – приказания человека, которого она уже давно считала своим единственным хозяином. «Что ж, в этой я, по крайней мере, могу быть уверен, – удовлетворенно подумал он. – Она предана мне, как собачонка, и никогда не предаст, даже если ее замучат укоры совести».

– Да смотри, приходи не к колдунье, а сюда, к Ермолаю, – крикнул он ей вслед. – Я теперь все время буду тут.

В Смоленске Алексею требовалось сделать два дела. Во-первых, навестить старых сослуживцев отца, а во-вторых, заказать для невесты подарки и договориться с лучшей местной модисткой насчет ее приезда в Ловцы. Все это заняло у него ровно два дня. На третий было решено возвратиться в имение.

Поднявшись пораньше, Алексей с сопровождавшим его Павлом расплатились за номер и спустились вниз, собираясь позавтракать перед дорогой в гостиничном ресторанчике. Однако не успели они пройти через холл, как их кто-то громко окликнул. Алексей обернулся, и его брови удивленно взлетели: по широким ступеням лестницы, покрытой затертым красным ковром, величественно сходила Клеопатра Даниловна Тупицына. В этот раз она была в белом утреннем платье, чрезмерно затянутом в талии. Ее сложную прическу украшали ярко-розовые ленты, длинные концы которых развевались при ходьбе, словно знамена победоносной армии модников.

Позади Тупицыной неуверенно семенил Андрей, как всегда, одетый с иголочки и тщательно причесанный. Сегодня на нем были прогулочный сюртук цвета кофе с молоком, белый атласный жилет и белые же панталоны. В левой руке он держал неизменный белый цилиндр. А вот перчатки у молодого Тупицына снова были желтыми – не совсем в тон к остальному костюму, но зато по самой последней моде.

«Хоть сейчас езжай свататься», – подумал Алексей со смесью иронии и невесть откуда взявшейся досады.

– Мсье Тверской! О, какая приятная встреча! – воскликнула Клеопатра Даниловна на ломаном французском. – Надоело сидеть в деревне и решили наведаться в цивилизованные места? Что ж, я вас вполне понимаю… Но кто этот бравый молодой офицер рядом с вами? Готова поспорить, что это один из ваших великосветских приятелей.

– Вы угадали, сударыня, – отвечал Алексей также по-французски. – Это мой друг, князь Павел Несвицкий. Приехал погостить у меня в Петровском.

– Как это мило с вашей стороны, мсье Несвицкий, – Клеопатра Даниловна окинула Павла ласковым, чуть кокетливым взглядом. – Вы решились оставить столичные удовольствия, чтобы скрасить уединение друга?