Ведьмы из Броккенбурга. Барби 2 (СИ)

Тля. Смуглявая, вспомнила Барбаросса, с ловкими быстрыми пальцами прирожденного шулера и полной пастью железных зубов. Была младшей сестрой в «Добродетельных Беккерианках», но за какие-то грехи лишилась зубов и оказалась на улице. Едва ли из-за того, что плохо застилала сестрам кровати. Хитрая, расчетливая, умная сука. Барбаросса никогда не сталкивалась с ней, но видела мельком — и сохранила воспоминание, что к этой милочке лучше не поворачиваться спиной даже если держишь в кармане заряженный пистолет.

Эритема. Вот уж кого точно не ожидаешь увидеть в своре Жеводы. Когда-то Эритема была паинькой, прилежно штудировала адские науки, делая особенные успехи в Стоффкрафте. Поглощенная учебой, не увлекающаяся ни выпивкой, ни дуэлями, ни любовными похождениями, она была из тех, кого называют хорошими девочками. Вот только Броккенбург пожирает хороших девочек с таким же удовольствием, как и плохих, для древнего чудовища у него весьма непритязательный вкус. Изучая старые инкунабулы нидерландских чернокнижников, Эритема обнаружила ритуал по вызову демона Семиланцетте, известного так же как Садовник Темного Сада и Граф Наслаждений. Подкованная в демонологии, щелкавшая младших демонов как орешки, Эритема не удержалась от искушения и вызвала его — просто чтобы проверить свои силы, может быть. Даже хорошие девочки иногда попадаются в такие ловушки. Граф Наслаждений не стал пробивать ее сложную защиту и многоуровневые, хитро устроенные, пентограммы. Вместо этого он, мерцая ртутными глазами, заговорил. Он говорил не о ломящихся от золота сундуках и роскошных дворцах — Эритема готовилась к поступлению в «Железную Унию» и была убежденной аскеткой — он говорил об удовольствиях. Обо всех тех тысячах удовольствий, которые спрятаны в человеческом теле под невидимыми замками, но которые можно отведать, если иметь к тому ключ. О тысячах оттенков эйфории, которые можно смешивать в умопомрачительные коктейли. Об упоительной нирване, в которую можно погрузить свой разум, точно в хрустальное озеро. Об изысканных ароматах неги, терпких вкусах блаженства, сладострастных вариантах услады. В конце концов Эритема не выдержала. Она согласилась — но только на час. И своей собственной рукой стерла охранные линии на полу.

Тупоголовая шлюха. Но, верно, правду говорят, что чем выше и прочнее замок, тем слабее и никчемнее у него ворота. Граф Удовольствий вошел в тело и разум Эритемы, сделавшись ее компаньоном и проводником. Но их дальнейший путь растянулся не на час, а почти на год.

Эритема начала поглощать удовольствия с жадностью уличного пса, терзающего кусок мяса. Все удовольствия, которое только может принять человеческое тело, не считаясь с последствиями. Прежде соблюдавшая трезвость, она хлестала вина в три горла, так что ее трапезы обычно заканчивались за трактирным столом, лицом в тарелке. Не употреблявшая даже гашиша, которым частенько балуются между занятиями даже прилежные девочки, она набросилась на белладонну, дурман, сому, спорынью, маковое зелье, хаому и все, что ей только мог предложить Броккенбург, включая «серый пепел», от которого стараются держаться подальше даже умудренные жизнью суки. Прежде блюдущая девственность, она покоряла один бордель Гугенотского Квартала за другим, с таким пылом и страстью, что заткнулась бы даже Холера.

Слишком поздно Эритема сообразила, что Граф Удовольствий не искал способа показать ей удовольствия мира смертных, он сам безустанно впитывал их в умопомрачительных количествах. Она была нужна ему лишь как наемный экипаж, который берут в аренду. Оболочкой, связывающей его с миром смертных. Его личным камердинером, лакеем и средством передвижения.

Почти целый год Эритема пожирала все доступные ей удовольствия, не в силах ни остановиться, ни разорвать договор с демоном. От огромных количеств вина и шнапса она сделалась одутловатой и вяло соображающей, лошадиные дозы сомы и спорыньи основательно пошатнули ее рассудок, безудержные оргии, совмещенные с самыми немилосердными любовными практиками, паршиво сказались на здоровье. Когда Граф Удовольствий, пресытившись своей прогулкой, наконец соизволил откланяться, Эритема превратилась в нервно хихикающую шестнадцатилетнюю развалину. Перепробовавшася больше удовольствий, чем тысяча ведьм, она уже не в силах была получать удовольствия от чего бы то ни было, а все ее знания и таланты растворились без следа. Должно быть, тогда она и попалась «Сестрам Агонии», рыщущим по всему Броккенбургу в поисках достаточно безумных сук, чтобы попытать счастья — опустившаяся, никчемная, жадно ищущая все новых и новых способов вновь ощутить блаженство, она согласилась бы на любое предложение если бы была хоть тень шанса пробудить в выжженном теле новые ощущения, даже если бы это было предложение отправиться в Ад на хромой кобыле, чтоб выпить жидкой серы в тамошнем кабаке.

Глава 14