Ведьмы из Варбойс. Хроники судебного процесса

На рубеже XVI–XVII вв. в Европе можно говорить о настоящей пандемии охоты на ведьм. Особенно массовыми ведовские процессы были в кальвинистской Шотландии в 1590–1597 г., а чуть позже в некоторых германских церковных княжествах[66]. «Драматический пик» ведьмовских процессов на континенте выделяют в 1580-е и 1590-е гг[67]

. Так же в Англии. Даты подтверждаются для Эссекса прекрасно обследованной статистикой[68]. Известный знаток Сесил Л’Эстанж Юэн считал, что «наиболее опасным было десятилетие 1598–1607 г., последние шесть лет правления Елизаветы и первые четыре года Якова I», «когда 41 процент обвиненных [в колдовстве] лиц был отправлен на виселицу»[69]

. Скепсис в ведьмовских процессах стал преобладать лишь после 1630 г. и только через сто лет окончательно победил.

В Англии эта инфекция имела ряд особенностей. Некоторые характеристики магических практик не получили распространения, а другие, напротив, расцвели, напитавшись спецификой местных народных верований. И формализовано все было довольно поздно. Законодательство об уголовном преследовании за колдовство появилось заметно раньше, чем разъяснения о сущностях и разновидностях злокозненного ведовства.

Особое значение составил религиозный слом, сотрясший мир Запада после проповеди Мартина Лютера. Внезапный и глубокий, он отразился на британских островах сначала в банальном матримониальном конфликте, а потом расцвел букетом радикальных протестантских сект. Поводом к разрыву с Римом для английского короля стали вовсе не виттенбергские тезисы или даже антиклерикальный протест, просто папа отказался расторгнуть брак Генриха VIII (1509–1547) с Екатериной Арагонской, из-за чего бездетный правитель рисковал потерять трон для династии. Венценосец вынужден был в 1532 г. объявить об автокефалии иерархов королевства и подписать статут об ограничении апелляций. Отход от связей с папой был стремительным. Уже в 1534 г. последовали статуты о супрематии, которые сделали короля единственным земным главой церкви. Потом были попытки католической реакции при королеве Марии (1553–1558) и зыбкая стабильность при Елизавете (1558–1603), когда правоверные католики и страстные пуритане пытались уживаться в одном обществе. Эта конфессиональная турбулентность, конечно, не обеспечивала спокойствия. За тридцать лет произошло ВОСЕМЬ серьезных религиозных перемен, потребовавших присяги от учителей, священников и других официальных лиц. За это время произошло ЧЕТЫРЕ радикальных смены религиозных практик, закрепленных законом и сопровождавшихся угрозами смертной казни для инакомыслящих. Все жители Англии во второй трети XVI в. успели какое-то время побыть в статусе еретиков.

На этом фоне выглядит объяснимым распространение неврозов, связанных с воздействием потусторонних сил, прежде всего инициированных злоумышленниками. И это особенно в среде власть имущих. Уже «заговор Бекингема» 1521 г. имел в основе некое «предсказание» о ненастьях для короля. В 1534 г. за пророчество о несчастном браке монарха с Анной Болейн была казнена «дева из Кента» – монашка Элизабет Бартон. Да и в ходе процесса над самой Анной Болейн в 1536 г. высказывались подозрения о волшебстве, присутствие которого казалось уместным в любом заговоре против главы государства, а тем более Церкви.

* * *

Ветхозаветные тексты позволяли сделать вывод, что непокорность приравнена к греху и подобна колдовству, а противление – то же, что язычество: «якоже грех есть чарование, тако противление, и якоже грех есть идолопоклонение, тако непокорение» (1 Цар. 15:23)[70]. Колдун же достоин смерти, как однозначно указано в Книге Исход: «Волхвом живым быти не попустите» (Исход 22:18)[71]. Эти однозначные указания самого авторитетного источника предполагали отражение в церковном праве, но, когда связь с главным арбитром – Римом – утрачена, требовалось увидеть те же положения в светском законодательстве, которое в протестантских странах стало заместителем папского.

В 1542 г. появился королевский рескрипт, впервые утвердивший колдовство в качестве уголовного преступления, достойного смертной казни. Этот акт, судя по всему, остался нереализованным в судебной практике, а в 1547 г., при Эдуарде VI, был отменен. Но в 1563 г. королева Елизавета возобновила его специальным статутом – актом о колдовстве, волшебстве и ведовстве (An Act agaynst Conjuracons, Inchantments and Witchecraftes), который в начальной части гласил: