Ведомая огнем.

Мы втроем уставились на Эгера, который покачиваясь, кажется, даже не моргая, смотрел на занимающийся рассвет. И шептал как завороженный:

— Как прекрасно...

— Так он прозрел, Светка, — выдохнула я, радостно улыбаясь.

К нашей компании подошел Шкер. Заглянув в лицо Эгеру, кивнул Дэнарту. Они дружно подняли шального дракона на ноги, а потом «шоколад» отхлестал его по физиономии. Чувствительно, на мой взгляд!

— А полегче нельзя? — возмутилась Света.

Шкер ухмыльнулся, качнул головой и отпустил Эгера, который повернулся на голос Светы и восхищенно уставился на нее.

— Как прекрасна-а-а....

— Двинь-ка ему еще, пожалуйста! — процедила сквозь зубы Света.

Мужчины расхохотались, все, кроме Эгера. Тот, пошатываясь, добрался до своей женщины, схватил ее за руки и вновь прошептал:

— Ты невероятная, моя, моя женщина. Твои волосы золотятся в рассветных лучах. Каждая прядка переливается десятками тонов. А белая одежда в серых разводах скрывает потрясающее тело. Коричневая глина с зелеными прожилками мха... Ты знаешь, у тебя потрясающие глаза самого красивого небесного цвета! Я не верил, когда нас готовили к тому, какие они — цвета нашего мира. Ориентировали на то, как опознавать тот или иной цвет. Приводили аналогии, объясняли те, кто с этим уже столкнулся. Но такое нельзя описать — это надо видеть. Это надо прочувствовать, прозреть...

Эгер как загипнотизированный дрожащими пальцами касался волос Светы, большими ладонями провел по ее телу, ковырнул ногтем комочек глины, поднес к глазам. Затем нос к носу приблизил лицо к ее и улыбнулся как ненормальный.

Именно в этот момент, я поняла — Дэнарта нужно простить. Он, когда прозрел, все же повел себя чуть более сдержанно, хотя...

Подошедший к нам Айаал прошептал недоверчиво:

— Неужели у него весь спектр? И полное смешение? Невероятно!

— Нам пора вылетать. Мы и так слишком сильно опаздываем, скоро совсем рассветет и начнет жарить. А они и так поджаренные... — проворчал Шкер.

Эгеру потребовалось еще несколько минут, чтобы прийти в себя, затем я заметила, как его светлая кожа в черной окантовке ромбиков от чешуи потемнела от смущения. Но Эгер никак не хотел выпускать Свету из рук и касался ее, не обращая внимания на то, что она вся измазана в глине. Подруга смущалась недолго, а потом совсем расслабилась и поверила, что нравится своему мужчине в любом виде. Особенно, когда такая яркая и цветная: коричневая глина с остатками мха на лице и конечностях, голубые глаза, спутанные, нечесаные волосы, грязно-белого цвета халат с ободранными краями...

А все равно, вон как тряпочка на бедрах Эгера топорщится, выдавая возбуждение. Света, тоже заметив это, расцвела на глазах и порхала рядом с практически мужем, или как тут у них называют.

Вскоре восемь драконов с пятью пассажирками яркими пятнами взмыли в небо навстречу рассвету.

Сегодня я летела, прижавшись к Дэнарту, не потому что боялась высоты и упасть, а потому что хотела ощущать его теплое тело ближе, теснее. Нет, поспать на таком транспортном средстве пока смелости или уверенности в драконе не хватит, но подремать, крепко обнимая руками и ногами — вполне возможно.

Произошедшее между нами ночью, сейчас казалось приятным сном, но прятать как страус голову песок — не хочу. Я впервые в жизни последовала желанию тела, нет. пока еще не души или сердца, но и их коснулись отголоски ночного купания в эрховане с последовавшим интимом. Но думать об этом или анализировать тоже не хотелось. Да и немного страшно — туманность будущего пугала.

Скорость полета и ветер в лицо все равно бы не дали поговорить, а заняться больше нечем. Вот я и дремала, набираясь сил и изредка поглядывая по сторонам.

Через несколько часов — если ориентироваться по моим внутренним ощущениям и положению Эша на небе — я отметила загадочное красное пятно у горизонта. Дэнарт. сделав плавный маневр, подлетел к Эгеру снизу, и они заговорили на незнакомом нам языке. Судя по тональности, о нем-то тревожном. А еще, со стыдливым любопытством, тайком рассматривала снизу мужскую гордость черного дракона под хвостом. Ну уж очень интересно: сильно ли отличается эта часть тела в его второй ипостаси от «человеческой»?!

На что смотрим? — раздался сверху ехидный голос Светы.

По-детски втянув голову в плечи, словно меня поймали за чем-то недозволенным, почувствовала, как щеки заливает горячее смущение, хотя слой глины никому не позволит его разглядеть.

Света понимающе хмыкнула, а затем, свесившись с Эгера, тихо добавила:

— Я тоже поглазела, когда от станции летели. Почти не отличается, да?! Эх, какие мы все... в общем, любопытные...

Мы обе рассмеялись, точнее, попытались, но высохшая глина сковывала мимические мышцы, а вытягивать трубочкой губы — глупо, и смех заглох на корню.

Посмотрев на Свету, я оценила наш внешний вид:

— Мы сейчас в этой глине на мумий или даже зомби не первой свежести похожи, которые уже подсохли и трескаться, и шелушиться начали. Жуть! Если кто посторонний увидит, заикой навечно останется.

Драконы повернули к нам морды, и Дэнарт сказал: