Ведунья против князя

Гард, отлично понимавший, что насчет побега Ланс сказал на самый крайний, совершенно невероятный случай, бережно подхватил жену под руку и отвел к широкой козетке. Усадил, заботливо подложив девушке под спину несколько подушечек, затем опустился рядом, вдруг осознав, как утомил его этот непростой день.

– Я вот думаю, – тихонько вздохнула Дилли и чуточку придвинулась ближе, почти касаясь головой надежного мужского плеча, – ведь не совсем же он дурак, наш сиятельный? Неужели не понимает, как могли бы повернуться события, если бы Гелия не была такой честной и преданной любимому? Ведь молоденькой жене вполне по силам заставить старика танцевать под свою дудку.

– Не знаю. Раньше я думал иначе, а теперь во всем сомневаюсь, – удрученно признался Гард, неназойливо укладывая ее голову себе на грудь. – Устала? Ну, допустим, он действительно считал, будто самое надежное средство усилить дружбу с соседями – это свадьба короля и Гелиссы. Хотя мы с Ранерзом давно пытаемся доказать, насколько выгоднее построить совместный проход через перевал в Сарбенское княжество. Но в последний раз князь резко велел навсегда забыть об этом и никогда не вспоминать. Иначе назначит на наши посты более сообразительных людей. И это заявление очень подозрительно… Ранерз сразу сказал.

– Ни о чем подобном я не подозревала, – задумчиво пробормотала Дилли. – Зато всем известно, что никого лучше тебя на это место не найти. Знаешь свое народное прозвище?

Гард только усмехнулся. Как можно не знать, если некоторые спесивые господа и в глаза зовут его ручным тигром князя, наивно считая, будто Тровенг воспринимает это за оскорбление?

– Это и его светлости хорошо известно, – так же задумчиво продолжала искать истину Дилли. – Но он все равно упорно продолжает стоять на своем и не перестает тебя проверять. Стало быть, кто-то неустанно льет воду на эту мельницу.

– Фабонз, – с презрением вспомнив хитрые и злобные глазки на ухмыляющейся жирной роже, нехотя буркнул советник и тут же предупредил: – Но ты ни о чем не беспокойся. Тебя я сумею защитить, а если нужно будет, отправлю в надежное место.

– Спасибо, дорогой, – произнесла она с чувством.

И улыбнулась мужу так открыто и весело, словно между ними были самые доверительные отношения, а за плечами – порядочный опыт супружеской жизни.

Советник даже дар речи ненадолго потерял, столь весомым оказалось неожиданное ощущение родства, общности интересов и семейного согласия. И пока искал, как ответить на эту пока еще шутку, с внезапной ясностью осознал, что именно такой и представлял где-то в заветных глубинах души свою семейную жизнь. Со спокойными беседами, общими интересами и заботами. Без всех тех эксцентричных выходок, нескончаемых требований, претензий и условий, какими осыпает мужей большинство великосветских леди.

А он упорно не желал иметь рядом с собой никого подобного и давно запретил привратнику впускать в его ворота всевозможных свах и немолодых дам, по утрам объезжавших по полгорода «с визитами».

– Но мне ведь необходимо встретиться с Гелией? – виновато смотрели на него серые глаза жены. – Теперь я точно знаю: кроме меня, ей никто не поможет. Но хотела бы выяснить и другое… Если она вылечится, он снова отправит ее в Форандию?

– Ковен будет против подобного решения, – выходя из гардеробной, сообщил Ланс.

Маг выглядел изможденным, на лбу блестел пот. В руках он держал три большие шкатулки, перевязанные ремнем.

– Ну как? – сразу забыв про княжну, уставился на шкатулки советник.

– Хранят тебя боги, – утомленно усмехнулся Ланс. – Их должно быть или тринадцать, или семнадцать. А у тебя – двенадцать. Я ухожу, мне нужно посоветоваться с магистром, но сначала напоите чем-нибудь похолоднее и ответьте на один вопрос.

– Идем в гостиную, – кивнул на дверь Гард и поднялся с козетки, неохотно отпустив Дилли.

И тут же, остро ощутив всем сердцем незнакомую, но саднящую пустоту там, где недавно прикасались к нему ее плечо и щека, поспешил подать жене руку.

– О чем ты хотел спросить? – нетерпеливо осведомился он, когда Ланс в три глотка осушил бокал холодного морса.

– Мне сейчас пришло еще письмо. У Аксенны сломан один палец и вывихнуто два соседних… – Изумленно покачав головой, маг внезапно засмеялся: – Никогда бы не поверил, если сам всего не видел. Дилли, как это возможно? Чем ты ее ударила?

– Я же объясняла, мы никогда никого не бьем. И первыми не нападаем. А защищаемся ровно с такой же силой, с какой нас намерены ударить. И этому учимся с детства. Можем на несколько секунд собрать в той части тела, куда должен прийтись удар, всю волю, превращая кожу в некий материал… вроде кости, но твердый, как сталь, и такой же прочный.

– То есть, – нахмурился, рассуждая, маг, – когда она замахнулась, твоя рука стала костяной?