Ведунья против князя

– Любимая… – тихо шептал Гард, – скажи, что ты передумала. Как я теперь буду без тебя жить? Да и зачем мне тогда все это… княжество, маги, интриги Эршеля и халгирцы?

– Ты не жил бы без меня, – едва слышно отвечала ведунья, радуясь, что сумела помочь магистрам разобраться во всем без боя. – Просто спрятал бы в укромном домике где-нибудь неподалеку. Без балов и приемов я прекрасно обойдусь… а вот без тебя уже не смогу.

– А на меня в это время строили бы далеко идущие планы все, кому не лень? – желчно фыркнул регент. – Тебе так хочется, чтобы я все время жил как тайный агент во вражеском логове? А мне так хотелось верить, что вдвоем мы сумеем отбиться от всех непонятливых и самоуверенных поклонников. И моих, и твоих.

– Я знаю только одного своего поклонника – колбасника Шульта, – еще спорила Дилли, но оба уже знали, что гроза прошла, и истово этому радовались.

Хотя и не так откровенно, как хотелось бы. Раэна со своей давней безнадежной влюбленностью и так некстати прорвавшейся ненавистью к счастливой сопернице разрушила тщательно подготовленную магистрами стройную систему защиты. И теперь Лита осталась без постоянного присмотра, который прежде ей обеспечивала компаньонка-магиня.

Гард, помогавший ковену решить этот вопрос и знавший, что нового мага тут взять просто неоткуда, отчетливо понимал, насколько усложнилась их задача. И все же упорно не желал делать предусмотренного на самый крайний случай шага. У регента почти по-настоящему немел язык, едва он вспоминал, что ему придется попытаться уговорить Дилли оставить Литу в княжестве. Одну ведунью магистры всегда сумеют вывести из любой шаманской ловушки, а вот спасать двух будет намного сложнее. Шаманы не постесняются использовать самые грязные и подлые методы, чтобы заставить магов разделиться.

Известны случаи, когда они пригоняли толпы рабов или детей, от чьего спасения зависел исход всей операции, или приковывали невинных заложников к дверям, закрывающим единственный выход. У тех, кто встал на путь зла и подлости, всегда найдутся сотни способов достичь своих целей, и самые излюбленные из них – это грязная ложь, шантаж и угрозы.

– Любимый, – тихо позвала мужа притихшая в его объятиях ведунья, – ты молчишь очень красноречиво. Мне кажется, я догадываюсь, о чем ты должен мне сказать, и хочу попросить немного подождать. Сюда уже идет Ланс, и от того, что он скажет, зависит мое решение.

– У тебя хороший слух, – виновато вздохнув, похвалил Гард и услышал в ответ легкий смешок:

– У меня обычный слух, но если очень нужно, я могу ненадолго сделать его тоньше, чем у летучей мыши. Я говорю тебе это не ради хвастовства – сегодня мне пришлось пожалеть, что ты так мало знаешь о моих умениях и до сих пор не придумал условных знаков, какие будут известны только нам двоим.

Тровенг изумленно приподнял бровь, поражаясь совпадению их мыслей, – только утром он размышлял примерно о том же.

С лестницы раздался нарочито отчетливый звук шагов, и вскоре перед супругами замер хмурый и взъерошенный Ланберс.

– Садись и рассказывай, – предупреждая его заявление, приказал Гард, делая другу знак повиноваться.

– О чем? – строптиво буркнул маг, но все же небрежно шлепнулся в кресло.

– Поговорил ты с ней? – вмешалась Дилли.

Этот откровенный вопрос поставил Ланса в тупик. Как ответить, если и сам не понимаешь, что происходит?

А ведь он твердо намеревался объясниться с Литой – рассказать, как тосковал по ней все эти нестерпимо долгие часы, как корил себя за нечуткость и невнимание. Хотя и сообразил уже, что больше него самого в этом повинны его слишком послушные и безропотные поклонницы. Это они своим восторженным почитанием отучили его беспокоиться о чувствах и желаниях любимой девушки и заранее думать, как не обидеть ее своими действиями.

Но стоило Лансу увидеть изуродованные пальчики Литы, как у него все в душе просто перевернулось от острой боли. Так безжалостно издевались над жертвами только самые извращенные нелюди да палачи халгирского хана. А потом маг сообразил, что все это произошло по его вине, пусть и косвенной, и ясно понял: отныне он не сможет смотреть Чижику в глаза, зная, что всего этого в ее жизни могло и не быть, окажись он сам немного предусмотрительнее и принципиальнее.

И все-таки они поговорили… всего несколько фраз, окончательно запутавших опытного дознавателя.

– Ланс, – тихо попросила Лита, когда он внес ее в большую каюту роскошных покоев, служившую княжне столовой и гостиной, – пожалуйста… не смотри влево.

– Хорошо, – покладисто пообещал мужчина и старательно отворачивал голову, хотя еще от двери увидел то проклятое кресло, про которое говорила Раэна.

Вернее, обломки, что он него остались. И сразу понял, как нелегко было Лите, приклеенной к спинке кресла прочным щитом, вылезать в проделанную ею дыру. У него аж ладони зачесались от нестерпимого желания привязать таким способом саму Раэну и оставить дня на два, чтобы сполна прочувствовала всю подлость своего поступка.