Ведунья против князя

В сумерках река всегда кажется намного шире и загадочнее, чем днем. Теряются в вечерних тенях поросшие камышом и кустами берега, почти сливаясь с потемневшим небом, кажется бесконечной лента бурлящей за кормой воды.

Ведунья сидела в глубоком плетеном кресле на верхней палубе, скучающе посматривая на безрадостный пейзаж, и неспешно грызла орешки. Гард недавно ушел к магистрам, устроившим на корме небольшое совещание. Он звал жену с собой, даже пытался прельстить видом горевшего перед бригом заката, но Дилли не сдалась. Ей было неинтересно слушать их рассуждения, как лучше следует поступить с двумя королевскими шхунами из отряда морской охраны.

Не желая повторять ошибок прадеда, прозевавшего нападение воинственных пиратов Серанзии, его величество Эршель держал на море целую флотилию таких судов. И сейчас два из них, вынырнув под вечер из широкого рукава Ресны, ненавязчиво сопровождали бриг, предусмотрительно держась поодаль. И не давая никаких оснований для обид или претензий, ведь в этих местах граница между Форандией и княжеством проходит по реке, и они имеют такое же право плавать здесь, как суда Онзирского княжества.

– Но обычно им не пользуются, – усмехнулась Дилли, отлично видевшая все происходящее на шхунах, даже флажки, которыми махали сигнальщики, передавая напарникам какие-то указания. И прочесть смогла, но не сумела расшифровать значение длинного ряда цифр.

– Дилли… – Голос сестры, осторожно ступившей на палубу, был непривычно тихим и безжизненным, словно она перенесла тяжелую болезнь, и в сердце ведуньи точно нож вонзили. Широкий такой… мясницкий.

– Лита?! – ринулась она навстречу Чижику и обмерла, увидев темные капли, слетавшие на светлый лак палубы с пальцев сестренки. – Что произошло?

– Мы с ней поссорились… А ты меня не прогонишь? – опасливо поинтересовалась девчонка, снова нанося сестре острую рану.

И не столько этим немыслимым предположением, сколько полным покорности и горечи голосом.

– Лита, как ты можешь так думать? Куда я тебя прогоню? Садись, сейчас вытрем тебе пальцы… это ее кровь?

– Конечно нет… – На миг во взоре девушки мелькнул прежний строптивый огонек и тотчас пропал. – Это я сорвала ногти, освобождаясь от ее пут…

– Что?! – Дилли мгновенно выстроила в уме несколько версий произошедшего, и ни одна ей не нравилась.

Но прежде, чем сделать окончательный вывод, нужно было все еще раз проверить и доказать Гарду и магистрам истину, в которой сама она уже не сомневалась. Для этого требовалось его позвать, но так, чтобы никого не переполошить и не дать заранее сделать никаких предположений.

– Не выращивай пока ногти, – строго приказала она сестренке, но та горько хмыкнула:

– А я и не смогу… все силы истратила. Она же магией меня спеленала…

– А сама?

– На совещание пошла.

Вот теперь кое-что прояснилось, но далеко не все. А у Дилли появилась идея, как срочно вызвать мужа, не тратя выданного им на крайний случай тревожного амулета.

Она подцепила пальцем капельку крови, сочившейся из-под обломка ногтя Чижика, размазала себе по щеке и помчалась к лесенке, ведущей на среднюю палубу.

Там дежурил матрос, приставленный Гардом следить, чтобы никто не нарушал покой его жены.

– Срочно… – изнеможенно задыхаясь, будто пробежала миль пять, выдохнула ведунья, глядя на сурового мужчину полными слез глазами, – позовите моего мужа… лорда Тровенга. Срочно… – шепнула, осев на верхнюю ступеньку и бессильно уронив руки.

Неизвестно, о чем он подумал, но умчался с такой скоростью, что Дилли больше не сомневалась в успехе своего лицедейства. Волновало только одно: как бы Гард не привел с собой Раэну. Она сильная магиня, и даже вдвоем им нелегко будет с ней справиться, пока на помощь подоспеют маги. Ну вот почему ей не пришло в голову договориться с мужем об условных словах и сигналах? Точнее, Дилли просто не подумала, что, даже находясь под защитой магов, можно оказаться в подобной ситуации.

Гарда она заметила сразу, едва он выскочил из двери кают-компании, и тут же медленно поднялась со ступеньки. Неуверенно повернулась в сторону скрытых за надстройкой кресел и медленно, чуть покачиваясь, побрела туда, где, сжавшись в кресле, ждала ее Лита.

– Чижик, я не спрашиваю тебя о причине вашей ссоры. Но сейчас придет Гард, и ты должна будешь рассказать ему все откровенно. Понимаешь, за твоей спиной все мы – мать, Снежок, Мира, малыши… Необходимо, чтобы такое никогда не повторилось. Никто не имеет права лишать ведуний свободы. И всех остальных людей – если они не сделали ничего отвратительного и незаконного.

– Хорошо, – с пугающей покорностью согласилась Лита и вновь опустила взор на кровоточащие пальцы.

– Дилли! – Регент ворвался на верхнюю палубу как смерч, ринулся к жене и замер, рассматривая ее окровавленную щеку: – Кто тебя?!

– Меня? – недоуменно подняла она взор, мысленно моля любимого о прощении за этот невинный обман, потом, словно сообразив, потерла лицо испачканной кровью рукой. – Не волнуйся, со мной нечего, это не моя кровь. Лита…