Ведунья против короля

Грозвен только несчастно поморщился. Нервные срывы иногда проходят очень странно и почти всегда – непредсказуемо. Кого-то на ее месте трепала бы безжалостная истерика, другие впали бы в прострацию, а у этой прихватило желудок – не самое редкое явление.

Он успел собрать немудреное имущество, приготовить ковер-крылет и даже немного подкрепиться, энергия в полете уходит как вода в песок. Артефакт старенький и давно уже не подзаряжается на длительный полет. Приходится отдавать свою магию, благо у него пока хватает. А при подлете к Файханоль появится возможность брать напрямую.

Тревога возникла через четверть часа, пока неосознанная и не острая. Скорее, нетерпение и досада на самого себя – зачем дал пленнице столько еды? Точнее, почему не подумал, что сначала ее нужно напоить молоком или бульоном? После более суток сна организму не так просто принять жирные пироги, копченую колбасу и сыр. Все, что он смог найти приличного в последней чайхане.

Грозвен выждал еще минут пять, накинул невидимость и неслышно двинулся к обломку скалы. Сведения о том, что слух и зрение у ведуний острее, чем у прочих людей, он помнил наизусть.

Осторожно скользнув за камень, маг сделал маленький шажок, такой, чтобы только краем глаза видеть сделанную из покрывала занавесь, за которой устроил укромный уголок, необходимый всем разумным существам. И огорченно поджал губы, заметив видневшиеся из-под нижнего края занавески носки уже знакомых ему туфель и прикрывающий их край светлой нижней юбки.

Он сбежал оттуда поспешно и трусливо, как заяц от волчьего следа, проклиная и собственную подозрительность, и собственную же непредусмотрительность. Нужно было лучше приготовиться к ее пробуждению и действительно подумать заранее об удобной дорожной одежде и легких, полезных кушаньях. В селе можно было попросить женщин испечь постные соленые лепешки, купить творог и кислое молоко.

Следующие четверть часа, с тоской поглядывая на камень в ожидании бредущей оттуда ведуньи, Грозвен ругал себя все яростнее. И решился проверить девушку снова только в тот момент, когда ему пришла в голову здравая мысль, что ей попросту могло стать плохо. Бывают при подобных болезнях у людей приступы слабости, когда они сами даже рукой шевельнуть не могут. И даже обмороки.

В этот раз он завернул за обломок скалы очень решительно и, обнаружив, что носки туфель не сдвинулись ни на соломинку, уверенно прошагал к занавеси. На миг замер, пытаясь убедить себя, что иного способа ей помочь нет, и осторожно отодвинул плотную ткань.

Следующие три минуты он ругался вслух. Громко и яростно кроя самыми язвительными словами собственную порядочность, не позволившую поставить на ведунью магический маячок. Все найденные им сведения о женщинах с такими возможностями единогласно утверждали, что никакую магию они не терпят. Ни заклятий, ни амулетов.

А без помощи магии найти лишенную дара и амулетов девушку для него так же сложно, как если бы она была невидимкой. Она могла бы сейчас сидеть за любым кустом или валуном, Грозвен прошел бы мимо и не заметил. Оставался только один способ обнаружить беглянку – облазить все ущелье, заглянув в каждую расщелину и под каждый кустик. А если вспомнить, сколько времени потрачено зря, то искать придется мили по три в каждую сторону. Конечно, Грозвен будет искать, иного выхода нет, а терпеливости ему не занимать. Но время, которое у него еще оставалось, утекало все стремительнее.

Немного придя в себя, маг пару минут молнией носился по стоянке, собирая в крылет свое немногочисленное имущество. Нижнюю юбку и туфли, оставленные пронырливой девчонкой, тоже прихватил. На всякий случай. Если не удастся найти ее обычными методами, придется создать поисковик. А если магия и в самом деле ее обожжет, Грозвен залечит, зелья у него сильные. Но тут не оставит, даже если это ее самое заветное желание.

Откуда чужестранке знать, как опасны живущие в этих диких местах твари? В глухих ущельях, откуда до Файханоль осталось всего двое суток езды на верблюде, скапливается идущая от сердца пустыни древняя сила, многократно ускоряя всевозможные мутации. Туземцы издавна зовут эти горы Приютом Шайтанов и стараются не забредать менее чем отрядом в распадки, полные неизвестности. И то лишь по делам – за дровами, камнем и ягодой, никогда не поднимаясь от входа далее, чем на милю.

Вот туда, к редким человеческим тропам, и должна бы бежать ведунья, если способна рассуждать разумно. А она, похоже, способна, судя по легкости, с какой оставила в дураках самого Грозвена. Значит, поиск он начнет именно оттуда, и чем быстрее будет бежать вниз Лита, тем скорее они встретятся.

Грозвен запрыгнул в крылет, кастовал невидимость и, подняв ковер чуть выше вершин елей, помчался вниз, к выходу из ущелья.

– Предсказуем, как все мужчины, – пробормотала Чижик, поднимаясь с клочка травы, на котором удобно лежала между двух камней.