Век золотых роз

Ее голос вдруг упал до шепота.

– Знаешь, я ведь помню. Все. Как воззвала к Шейнире там, на площади. И как скованная богиня дала мне все, что могла – в отместку своему народу, который, как она считает, ее предал. Помню тебя. Помню, как мое тело лежало на помосте, истыканное стрелами…

На Дар-Теена снова пахнуло позними хризантемами.

– Не надо, Лиэ-Нэсс… Пожалуйста, не вспоминай.

И понял, что плачет. Точно так же, как и она, беззвучно и горько – по тому, что ушло в никуда, и по тому, что могло бы быть, решись он стать свободным чуть раньше.

– Не все синхи предали Шейниру, – мрачно прошептала ийлура, – она наказывает всех за предательство одного. И это несправедливо, я бы так не поступила…

– Что я должен сделать? – Дар-Теен быстро отер щеки, – скажи, и я пойду хоть на край Эртинойса.

Лиэ-Нэсс промакнула глаза платочком.

– Тот синх, с которым ты идешь к Храму. Он должен дойти туда, Дар-Теен. Должен, понимаешь? Только тогда квадрат мироздания вновь обретет изначальную целостность.

Дар-Теен пожал плечами.

– Хорошо, синх дойдет. Обещаю. Если я принесу степному владыке меч великого воина – уж не помню, как там его звали, то мы с Элхаджем пойдем дальше… Надеюсь, кочевник сдержит обещание.

Гладкий лоб Лиэ-Нэсс прочертила задумчивая складочка.

– Да, вы пойдете дальше, – пробормотала она, что-то рисуя на земле, – я в этом не сомневаюсь. Но все-таки я любила тебя, Дар-Теен, и потому скажу – над твоей судьбой знак смерти.

– Я не боюсь, – он усмехнулся, – это означает, что мы с тобой встретимся снова. Вот и все.

– Не будь же дураком! Мне бы хотелось, чтобы ты прожил долгую жизнь, стал прославленным воином и продолжил свой род.

Дар-Теен покачал головой.

– Я не взгляну ни на одну женщину после тебя. Как ты можешь так говорить?

– Взглянешь, взглянешь, – Лиэ-Нэсс усмехнулась, – с одной стороны, я вижу, как над твоей жизнью простерла крылья птица славы. Но с другой… Этот синх, Элхадж… Он слишком хочет быть избранным, и слишком уверен в том, что, победив Отступника, приведет свой народ к процветанию. Опасайся его, Дар-Теен.

– Он что, захочет меня убить? – ийлур нахмурился, – вот ведь неблагодарная тварь! Не нужно было его спасать, ой, не нужно…

– Ты все правильно сделал, – Лиэ-Нэсс нежно погладила его по щеке, – и синх еще долго не захочет причинить тебе вреда. Но… Когда опасность будет близка, я постараюсь тебя предупредить.

Ийлура поглядела на небо, на странную зеленоватую луну и поднялась.

– Пойдем, Дар-Теен. Нам предстоит долгий путь, а время уходит.

– Может, на рассвете?

– Не смеши меня, дорогой. На земле мертвых не бывает рассвета, и луна – это все, что нам отпущено.

* * *

Дар-Теен потерял счет времени. Да и не было его здесь, времени – только вечная ночь, застывшая на небосводе луна и жиденькие облака, неспешно плывущие куда-то на север.

Сперва они шли по лесу, в котором не было ни зверей, ни птиц. Затем вышли на холмистую равнину, и здесь даже нашлась дорога – мощеная булыжником, сквозь который пробивалась колючая трава. Лиэ-Нэсс сочла нужным пояснить:

– Это земли кэльчу. Раньше их тут было много, но когда начался шириться разрыв Границы, они ушли. Если Эртинойсу повезет, то, быть может, вернутся.

Дар-Теена озарила внезапная догадка.

– А те врата в холмах, их случаем не кэльчу ли строили?

– Догадался, наконец, – притворно вздохнула ийлура, – врата соорудили древние кэльчу. Говорят, им помогал сам Хинкатапи, их покровитель.

– Значит, те каменные божки вокруг холма…

– Хинкатапи, – она кивнула, – который, говорят, создал кэльчу по образу и подобию своему. Костяные пластинки вместо волос, зоркие глаза и дар видения драгоценностей под землей. Ну, если, конечно, удачно воззовут к своему покровителю, и молитва будет им услышана.

«Теперь все понятно», – подумал ийлур, – «врата в Кар-Холом, конечно же, строились кэльчу. Для того, чтобы попасть туда из земель далеких и неприветливых…»

– А куда дорога-то ведет? – булыжники под ногами в свете луны отливали зеленью.

– В Кар-Холом, куда же еще. Черный Убийца там лежит, рядом со своим хозяином.

При упоминании о бывшем владельце меча Дар-Теен поежился.

– Мм… А тот ийлур… Он, случайно, не такой же, как ты и Эйх-Мерол?

Лиэ-Нэсс хохотнула. И ее звонкий смех прозвенел печальным колокольчиком над пустынными холмами.

– Тебе придется изрядно попотеть, чтобы отобрать меч, – сказала она и подмигнула, – тот воин погиб тогда, когда обрушились своды Кар-Холома, и остался привязанным к этому месту…

– Так это все-таки призрак? – пробурчал Дар-Теен, – или он тоже захочет снести мне голову?

– Призрак, но чрезвычайно озлобленный, – серьезно сказала ийлура. Она вдруг указала пальцем меж холмов. – Смотри!

Ийлур взглянул в указанном направлении и обомлел: залитый мерзким зеленоватым сиянием, по долине неспешно двигался отряд ийлуров.

– Дружинники, – заметила Лиэ-Нэсс, – такие же, как и ты. Не бойся, им нет до нас дела… Они все еще шагают, верят, что когда-нибудь их поход завершится.

Сердце Дар-Теена сжалось.

– Но… он завершится, если синх доберется до Храма? Скажи честно.

– Надеюсь, что да.