Вексель Судьбы. Книга 1 (СИ)

— Давайте-ка лучше мы придём завтра, — немного растерявшись, предложил Алексей. — Если ваш представитель только вылетает из-за границы, то даже несколькими часами ожидания здесь не обойтись.

— Я знаю аэропорт Франкфурта, это сущий кошмар, — подтвердила Мария. — Два часа идёт одна регистрация, и ещё минут по сорок самолёты ждут разрешения на взлёт!

— Не волнуйтесь, господин Шолле вылетает не из международного аэропорта, а с маленького аэродрома в Эгельсбахе на частном самолёте. Он сделает посадку в Блешерете, рядом с Лозанной, и будет в Монтрё уже весьма скоро. Пожалуйста, я проведу вас!

Делать было нечего, и Алексей с Марией проследовали за секретаршей по коридору в просторный и светлый зал, над входом в который была установлена табличка с буквами HNVI. Эта аббревиатура чем-то напоминала каноническую надпись на иконах, хотя, очевидно, имела другое значение. Поэтому, как только они опустились в роскошные кожаные кресла, Алексей немедленно воспользовался айфоном Марии, чтобы выяснить смысл надписи, и обнаружил, что она обозначает «High Net Value Individuals»^[63]

. Усмехнувшись про себя, он вернул Марии айфон и, внимательно осмотрев помещение салона, действительно обнаружил за высокими спинками кресел кое-кого из high net value individuals. В одном случае это был холёный пожилой африканец вместе с юной чернокожей спутницей, на шее у которой переливалось огненными брызгами внушительной величины алмазное колье. Чуть поодаль о чём-то беседовали две ухоженные дамы европейской внешности. А в дальнем углу совершенно неожиданно обнаружился миниатюрный китаец — и то, когда поднялся в полный рост, чтобы переговорить по мобильному телефону, поскольку до этого момента высокая спинка дивана скрывала его присутствие надёжно и беспроигрышно.

Помимо великолепной мебели, всё остальное устройство салона аналогичным образом было предназначено для обеспечения комфорта, таинственности и скрытости. Звуки голосов дробились и терялись едва не сразу же за головами собеседников, и даже шаги изредка заглядывающей сюда прислуги были практически не слышны. Воздух в салоне был прохладен и чист, а присутствие под пальмами орхидей и цветущих лиан наполняло его ароматами умиротворения и блаженства. Не хотелось даже разговаривать — до того восхитительным и торжественным был царящий кругом покой.

Алексей взял с журнального столика несколько листов бумаги и не желая тратить время даром, занялся одному ему ведомыми записями и расчётами. Мария попыталась занять себя чтением свежих журналов, однако не в силах бороться с одолевающей дремотой, устроилась поудобнее в кресле и заснула. А когда Алексей обратился с просьбой «перефотографировать» свои записи на айфон и она очнулась, то для борьбы со сном ей пришлось дважды ходить к буфетному столу за крепким чёрным кофе и свежими имбирными пирожными, служившими здесь фирменным угощением.

Ровно через два часа, как и было обещано, приехал господин Шолле и Алексея с Марией сразу же пригласили к нему в кабинет.

Управляющий банком Courtenay Франц Шолле был высоким и красивым человеком лет шестидесяти или шестидесяти пяти. Ему могло быть и больше, однако очевидное прекрасное здоровье и внимание к своему состоянию и внешности убедительно говорили о том, что он бодр, силён и ни в малейшей мере не собирается давать кому-либо повод усомниться в своём таланте, влиянии и власти. Даже седина у него была не белой, а светловато-каштановой, напоминающей цвет щедрой пашни или масть благородного скакуна.

Представляясь, Шолле упомянул, что уже более сорока лет представляет в банке интересы собственника в лице семьи Куртанэ, являющейся по происхождению прямыми потомками третьего капетингского дома и дома графов Амьенских.

Алексей высказал благодарность за проявленную господином Шолле готовность прибыть на эту встречу за сотни километров, и словно в своё оправдание посетовал на то, что уже на протяжении нескольких дней вынужден колесить по Швейцарии в поисках следов вверенного ему русского фонда, открытого в 1891 году в женевском филиале парижского Caisse des Depots и в начале XX века переведенного в лозаннский филиал швейцарского Центрального банка.

— Не волнуйтесь, — спокойно и доброжелательно ответил Шолле, — этот Фонд находится у нас. В соответствии с общим порядком, для получения доступа к Фонду вы должны обладать уникальным ключом. Но в силу особого статуса, который сообщили данному Фонду его основатели, применяется специальное правило, согласно которому предполагаемый бенефициар должен также подтвердить свою личность.