Вексель Судьбы. Книга 1 (СИ)

Однако деваться было некуда, количество яда, влитого вовнутрь себя, уже было необратимым. Поэтому оставалось лишь ждать и надеяться, что за порогом неведомого предела его просто поймут и пожалеют. В конце конов, зла в этом мире он никому не сотворил и потому жёсткая расправа над ним была бы нелепой и ничем не оправданной ошибкой.

«Бог милостив» — вспомнил Борис и, успокоенный мыслью об этом, не обращая более внимания на шорохи и тени, забылся сном крепким и относительно спокойным.

Он очнулся в понедельник после полудня — с раскалывающейся головой, страшным лицом, но — живой и, главное, способный этому факту улыбнуться. Более не имея никаких планов по прекращению собственной жизни, Борис решил, что пора начинать приводить себя в порядок, для чего он умылся и даже попытался залезть под душ — однако допустив, что в своём неустойчивом состоянии он может поскользнуться в ванной и разбиться от этого насмерть, предпочёл воспользоваться старыми и проверенными средствами.

Как всем хорошо известно, лучшим поправочным средством в подобных ситуациях являются две стопки водки с острой и горячей закуской. Никакой закуски, правда, к понедельнику уже не оставалось, поэтому Борису пришлось сымпровизировать: откупорив последнюю, пятую бутылку, он налил новые сто или даже сто пятьдесят граммов и в полном соответствии с ещё более древним обычаем — как профессиональный пьяница, картинно поморщившись перед чаркою вина, — залпом всё выпил.

«Ну вот, не в пример вчерашнему — выпил, а на душе приятно: пью теперь не в погибель, а во спасение!» — вслух произнёс Борис и неожиданно, как подкошенный, рухнул на старинный кафельный пол кухни, теряя сознание.

Падая на пол, он неудачно подвергнул ногу, из-за чего случившийся в результате неестественно сильный изгиб колена, сдавивший кровоток, спустя часов десять-двенадцать с неизбежностью должен был привести к некрозу и гангрене — вещам страшным и совершенно не предполагавшимся Борисом, когда ему взбрела негожая мысль испытать судьбу. Но как обычно бывает с ошибающимися в первый раз, судьба решила не исполнять сурового жребия и проявила милосердие.

В десять часов вечера Бориса разбудила пронзительная трель мобильного телефона, ожившего впервые за несколько дней. Не вполне соображая, что с ним происходит, но уже твёрдо зная, что план самоубийства не сработал и ему отныне предстоит так или иначе жить, Борис не без усилий дотянулся до трубки.

Звонила — впервые за много недель — его родная сестра Мария. Оказалось, что она набирает телефонный номер брата уже несколько часов подряд и уже не надеялась его услышать. Она в отчаянном положении — застряла на станции Голицыно без денег и без документов, вокзал через час закрывают и ей некуда идти. Просит срочно приехать и забрать. Все подробности потом. Умоляет приехать и забрать.

Борис, не предприняв ни единой попытки вспомнить и проанализировать всё, что происходило с ним с вечера пятницы, вскочил с пола, разыскал в тёмной прихожей вешалку и натянул на плечи старый плащ. Вопреки обыкновению даже не взглянув на себя в зеркале, он шатающейся походкой, морщась от боли в голове и жадно хватая воздух пересохшими от обезвоживания губами, вышел на лестничную клетку, вызвал лифт, спустился на улицу и, сильно раскачиваясь из стороны в сторону, двинулся в направлении Большой Садовой в поисках такси.

Как известно, уже с весьма давних пор настоящие, легальные таксомоторы москвичи вызывают по телефону или через интернет, а на улицах ловят случайно подвернувшихся любителей быстрого заработка. Борису попался молодой кавказец, который на удивление быстро и без торга согласился ехать достаточно замысловатым маршрутом до подмосковного Голицыно и оттуда — назад. Ранее Борис категорически избегал услуг частных извозчиков, многие из которых при первой же возможности, судя по многочисленным рассказам и свидетельствам прессы, не гнушались пограбить и даже иногда лишать жизни своих ездоков. Однако сегодня выбора не было. Борис не мог допустить, что его сестра спустя сорок-пятьдесят минут окажется выброшенной на тёмную привокзальную площадь подмосковного городка, где сделается лёгкой добычей пьяниц, дикарей и насильников. И вот теперь этот странный тип, в иных обстоятельствах, по убеждению Бориса, вполне способный составить всем этим негодяям подходящую компанию, мчит его за город на старых «Жигулях». Мчит вроде бы для того, чтобы спасать сестру, а сам — неровен час — переговариваясь с кем-то по своему телефону на непонятном языке, вполне возможно, уже вынашивает очередное злодеяние…

Терять Борису было нечего и он, подчеркнуто вежливо, стараясь поддерживать плывущую из-за алкоголя дикцию, обратился к своему вознице со следующей необычной просьбой: