"Вексель Судьбы" (книга первая)

-- Ребята -- просто таланты! Перевоплощение и игра -- высший класс! Нет слов!

-- Да, -- радостно поспешил согласиться со своей сестрой Борис. -- Сыграно вживую. Детали, образы -- не придерёшься. Давайте-ка, братцы, выпьем за вас, что у нас осталось!

-- Не надо...

-- Я хотел бы кое-что ещё разъяснить...

-- Нет, нет, всё! Пьём за вас!

Борис всем своим видом дал понять, что в качестве хозяина застолья он не приемлет никаких отказов, и быстро разлил остававшуюся водку. Бокалы исторгли приятный звон и вскоре были опустошены. Тогда Борис резюмировал:

-- Вот теперь -- всё. Лично я пить прекращаю. С завтрашнего дня -- только работа и творчество. И вместе мы горы свернём.

Когда Борис замолчал, Алексей поднялся из-за стола, подошёл к нему и положил на плечо свою руку.

-- Я тоже думаю, что вместе мы сотворим великие дела. Нашему знакомству нет и часа, но уже ясно -- мы очень неплохо подходим друг для друга. Но тем не менее я хотел бы ещё раз сказать -- всё, что только что я изложил о своём прошлом, а Василий Петрович о своём -- это правда. А правда интереснее любой, даже самой невероятной, актёрской игры.

-- Ну уж нет! -- раскрасневшийся Борис тоже поднялся из-за стола и продолжил, немного запинаясь от хмельной усталости, свою прежнюю линию. -- Невероятна именно твоя игра! Извини, но я в этом понимаю толк... Ты -- мастер перевоплощения. Да! И я хочу по этой причине выпить именно за тебя!

С этими словами он потянулся за бутылью, однако обнаружив, что она пуста, несколько мгновений глядел на неё, как на предателя, воспалёнными глазами.

-- Вот тебе и выпили... Измена...

-- Сядь, Боренька, мы уже за всё выпили. Давай кофе заварю?

Алексей с тревогой взглянул на Бориса, который на глазах терял над собой контроль и, казалось, скоро свалится в пьяный сон. Кто знает, сколько он выпил накануне? Вдруг с ним что случится, приедут врачи, полиция, спросят документы, которых у них нет... Бедная его сестра, ей, скорее всего, будет нужно помогать, а они, оставаясь на нелегальном положении, помочь не смогут... Нет, это парня необходимо любой ценой вернуть в чувства, и вернуть немедленно. Но как? А может быть -- попытаться немедленно, прямо сейчас сделать то, что он хотел отложить на утро? Сделать -- и тем самым подтвердить правоту рассказанной им истории! Хорошо бы, однако поймёт ли всё правильно этот перебравший современный москвич? Тогда откладываем назавтра? -- Нет, тоже нельзя... Ну, тогда будь что будет!

И Алексей с силой потряс Бориса за плечи.

-- Проснись, товарищ!

-- А-а...

-- Ты не скажешь, когда в этой квартире последний раз делался ремонт?

-- Какой ремонт?

-- Нормальный, серьёзный ремонт.

-- Не было в ней ремонта, -- тихо ответил Борис. -- При мне -- не разу. Только обои переклеивали и ванну сменили. Куда прикажешь девать книги и рояль, если затевать нормальный ремонт?

-- Я тоже так подумал. Вот эта трещина на гипсовой розетке, -- и Алексей указал пальцем на потолок, откуда свешивалась освещавшая кухню люстра с пыльным стеклянным абажуром, -- я её прекрасно помню, она появилась в конце тридцатых, когда дом был ещё новый и дал осадку. А раз в квартире не было ремонта -- значит, кое-что здесь должно было остаться с тех пор, и мы сейчас это проверим. А заодно убедим гостеприимных хозяев в нашем древнем и отчасти знатном происхождении.

-- Что ты хочешь найти? -- поинтересовался Петрович.

-- Тайничок из стены. Не сравнить, конечно, с твоим кладом на рублёвской водокачке, но всё-таки...

Расчёт Алексея удался. Борис сразу же перестал клевать носом в стол и заинтересованно поднял голову. На лице Марии промелькнула тень обеспокоенности:

-- Тайник? В нашей квартире? Разве такое возможно?

-- Да, возможно, -- доброжелательно ответил Алексей. -- Я всё сейчас объясню. В последний раз я был здесь в октябре сорок первого года, в двадцатых числах. Город тогда находился уже на осадном положении, увольнений не давали, но отец позаботился, чтобы меня отпустили на несколько часов. Отец тогда собирался в командировку в Англию, добираться до которой нужно было через Тегеран и северную Африку, и он не был уверен, что вернётся обратно живым. Также было неясно, что станет с Москвой... Он хотел показать мне кое-какие из своих бумаг и вещей, которые он называл важными не только для меня, но и для страны. Однако времени почти не было, мне требовалось вернуться до комендантского часа. Мы с отцом лишь успели выпить чай и он сообщил, что устроит в стене на кухне, где-то под вентиляционной вытяжкой, небольшой тайничок, в котором оставит для меня наиболее важные вещи. Тогда готовились к сдаче Москвы и даже было правительственное постановление по закладке тайников и другим подобным приготовлениям для подпольной борьбы. Я уверен, что отец своё слово сдержал, и тайник оставил. Потом, конечно, когда немцев отогнали от Москвы, он мог забрать из тайника свои вещи, однако то, что предназначалось для меня, думаю, должно было сохраниться. Ведь мы с ним твёрдо договорились, что если я останусь в живых, то заберу их оттуда сам.