Вельяминовы. За горизонт. Книга 4 (СИ)

– Она давно сказала, что никогда не избавится от нашего малыша. Она готова окончательно сесть в инвалидную коляску или даже умереть, чтобы у нас появился ребенок…  – врачи считали, что в таком случае самого ребенка тоже ждала печальная судьба:

– Поймите, доктор Эйриксен, – вздохнул доктор Сабины в Копенгагене, – у вашей жены были переломаны все кости таза. Чудо, что она вообще поднялась на ноги. Ребенок, развиваясь, увеличит размер матки, для которой не останется места…  – Инге еще не понимал: «И что тогда?». Врач ткнул ручкой в рисунок на листе анатомического атласа:

– Матка разорвется, мать и ребенок погибнут. В этих случаях мы пока бессильны…  – помня о таком исходе, Инге всегда напоминал себе, что надо сдерживаться:

– Я люблю Сабину, я не могу ее терять…  – он почувствовал рядом легкое дыхание девушки, – я не должен так поступать…  – голова закружилась, к щекам прилила кровь. До него донесся тихий шепот:

– Доктор Эйриксен, я должна вам что-то сказать…  – Инге стиснул зубы:

– Сейчас она будет врать напропалую. Не хочу ничего слышать, не хочу ее больше видеть. Один раз, один только раз. Что я делаю, нельзя, нельзя…  – грубо притянув девушку к себе, закрыв ее рот поцелуем, Инге прижал ее к шаткой стене. Доски уходили из-под ног, его пиджак полетел вниз. Она сладко застонала, вцепившись зубами в его плечо:

– Инге, Инге…  – не отпуская друг друга, они сползли на щелястый, выпачканный штукатуркой пол бытовки.

Над кухонным столом поднимался аромат блинов. Серебряную ложку воткнули в банку с малиновым вареньем. Генеральша Журавлева не преминула снабдить мужа, уезжающего в долгую командировку, домашними заготовками:

– Наталья Ивановна велела и тебе кое-что передать, – добродушно хохотнул Журавлев, встречаясь с Сашей, – джемы, соленые огурцы из нашей бочки, моченая антоновка. В Москве ты такой ни за какие деньги не купишь…  – малиновый джем оказался урожая этого лета:

– Ни одной косточки, – весело подумал Саша, – Наталья Ивановна свое дело знает…  – он вспомнил давешний разговор с Мартой, на даче Журавлевых. Девчонка махнула костлявой лапкой:

– Мама Наташа меня использует, как математика, – рассмеялась Марта, – я высчитываю, сколько получится банок варенья из малины или яблок. Остальное она делает сама, я не любитель возиться на кухне…  – Марта могла разве что сварить яйцо:

– Я проводила опыты, – оживилась девочка, – взвешивала сырые яйца, высчитывала формулу, по которой можно определить точное время кипения для разного результата…  – Саша рассмеялся:

– Я люблю в мешочек, если что…  – Куколка, к его удовольствию, запомнила его предпочтения:

– Она отлично готовит, – Саша щедро намазал блин вареньем, – когда все случится, ее поселят на закрытой даче под Москвой, отдадут под наблюдение врачей. Ее семье соврут насчет длительных гастролей, а я буду к ней приезжать на блины и не только…

Оглядывая бледное лицо устроившейся напротив девушки, он заметил тени под большими глазами. Надежда Наумовна обошлась черным кофе без сахара и парой сигарет:

– Не морите себя голодом, милочка…  – Саша подвинул к себе чашку, – вы должны хорошо выглядеть. Доктор Эйриксен живет с известным модельером, он привык к ухоженным женщинам…  – судя по вороньему гнезду на голове Куколки, девушка утром обошлась без расчески:

– Она даже не умывалась…  – Саша оглядел желтоватые синяки на стройной шее, – она третий день едва встает с постели. Только дамских капризов мне не хватало…  – он аккуратно срезал верхушку с яйца:

– Одного раза мало, – наставительно сказал юноша, – не почивайте на лаврах, товарищ Левина. У нас осталась неделя, даже меньше, а потом доктор Эйриксен покидает СССР…  – свояки одновременно улетали в Лондон:

– Моцарта мы сможем задержать, – холодно подумал Саша, – то есть Надежда Наумовна сможет, здесь препятствий никаких нет. Но нам нужен результат, без него с Моцартом говорить не о чем…  – результат зависел от встреч Куколки с доктором Эйриксеном. Узнав о случившемся, Саша был недоволен отсутствием фотографий:

– Я вам ясно сказал…  – он расхаживал по гостиной коттеджа, – вы должны были привести его либо в вашу комнату, либо пойти к нему. Зачем вы устроили рандеву…  – Саша поморщился, – чуть ли не на помойке…  – по словам девушки, на улицу ее потащил сам ученый:

– Я не могла настаивать на квартире…  – тонкая рука комкала ворот шелкового халата, – это бы вызвало его подозрения…  – Надя не хотела вспоминать ту ночь:

– Ночи никакой не было, – поправила она себя, – он ушел, не попрощавшись, ничего мне не сказав…  – девушка понимала, почему доктор Эйриксен поступил именно так:

– Он женатый человек, он изменил жене. Ему было стыдно своего поведения…  – Надя не успела объясниться с ученым:

– Теперь мне никак не остаться с ним наедине, – поняла девушка, – когда я вернусь, то есть меня привезут в Академгородок, он будет меня избегать. Но ничего не произойдет, – успокоила себя она, – таблетки не подведут. Если бы все было в другом месте, в другое время, если бы мы были другими…  – на глаза навернулись слезы, – у нас могло бы все получиться…