Величайшее шоу на Земле: свидетельства эволюции.

 В течение этих шести месяцев, прежде чем ввели каких-либо хищников, среднее число пятен на одну рыбу подскочило вверх.

 По-видимому, это произошло под влиянием отбора самками.

 Затем, в момент, когда ввели хищников, произошло разительное изменение.

 В четырех водоемах, в которых был опасный хищник, резко упало среднее число пятен.

 Разница была вполне очевидной при пятимесячной переписи, и число пятен уменьшилось еще больше к четырнадцатимесячной переписи.

 Но в двух водоемах без хищников и четырех водоемах со слабой активностью хищников число пятен продолжало увеличиваться.

 Оно достигло плато еще при пятимесячной переписи и осталось высоким до четырнадцатимесячной переписи.

 В отношении числа пятен, слабое хищничество, кажется, в значительной степени было равносильно отсутствию хищников, пересиливаемое половым отбором самками, которые предпочитают много пятен.

 Это все, что касается числа пятен.

 Размеры пятен рассказывают столь же интересную историю.

 В присутствии хищников, не важно слабых или сильных, крупный гравий содействовал возникновению относительно больших пятен, в то время как мелкий гравий благоприятствовал относительно маленьким пятнам.

 Это легко истолковать как имитацию размерами пятен размеров камней.

 Восхитительно, однако, то, что в водоемах, где не было вообще никаких хищников, Эндлер обнаружил в точности противоположную ситуацию.

 Мелкий гравий способствовал возникновению крупных пятен на самцах гуппи, а крупный гравий благоприятствовал небольшим пятнам.

 Они более заметны, если не имитируют камни на соответствующем им фоне, и это хорошо для привлечения самок.

 Изящно!

 Да, изящно.

 Но это было в лаборатории.

 Мог ли Эндлер получить аналогичные результаты в условиях дикой природы? Да.

 Он отправился к природному ручью, содержащему опасную креницихлу сердцевидную, в котором самцы гуппи были все относительно неприметны.

 Он поймал гуппи обоих полов и пересадил их в приток того же самого ручья, который не содержал ни гуппи, ни опасных хищников, хотя мелкий хищник

 ривулус Харти присутствовал.

 Он оставил их там жить и размножаться, и ушел.

 Двадцать три месяца спустя он возвратился и вновь исследовал гуппи, чтобы увидеть то, что произошло.

 Удивительно, менее чем через два года самцы заметно сдвинулись в направлении более яркой окраски, без сомнения, подталкиваемые самками и свободно идущие по этому пути в отсутствие опасных хищников.

 Одна из хороших вещей в науке, что это общественное дело.

 Ученые публикуют свои методы, а также свои выводы, что означает, что любой другой, в любой точке мира, может повторить их работу.

 Если они не получают те же результаты, мы хотим знать, почему.

 Обычно они не просто повторяют предыдущую работу, но расширяют ее: продвигают ее.

 Блестящее исследование Джона Эндлера гуппи просто просится быть продолженным и расширенным.

 Среди тех, кто их продолжил, был Дэвид Резник из Калифорнийского университета в Риверсайде.

 Спустя девять лет после того, как Эндлер провел серию своих экспериментов с такими захватывающими результатами, Резник и его коллеги повторно посетили это место и исследовали потомков экспериментальной популяции Эндлера еще раз.

 Самцы были теперь очень ярко окрашены.

 Движимая самками тенденция, которую наблюдал Эндлер, здорово продвинулась. И это было не все.

 Вы помните серебристо-черных лис Главы 3, и как искусственный отбор по одному признаку (приручаемость) потянул за собой целую группу других: изменение сезона случки, уши, хвост, цвет меха и другие? Что ж, нечто подобное случилась и с гуппи, под действием естественного отбора.

 Резник и Эндлер уже заметили, что, когда Вы сравниваете гуппи в кишевших хищниками ручьях с гуппи в ручьях с только слабым хищничеством, различия в цвете — лишь вершина айсберга.

 Есть целая группа других различий.

 Гуппи из ручьев с низким хищничеством достигают половой зрелости позже, чем гуппи из ручьев с высоким хищничеством, и они крупнее, когда достигают взрослого возраста; они производят молодняк реже; и их выводки имеют меньшую численность, а сами мальки крупнее.

 Когда Резник исследовал потомков гуппи Эндлера, его результаты были почти слишком хороши, чтобы быть правдой.

 Те гуппи, которым дали свободу следовать движимому самками половому отбору, а не движимому хищниками отбору на выживание особи, не только стали более ярко окрашенными: во всех других отношениях, которые я только что перечислил, у этих рыб эволюционировала целая группа других изменений, сродни тем гуппи, что обычно встречаются в диких популяциях, где хищники отсутствуют.

 Гуппи созревали в более позднем возрасте, чем в ручьях, населенных хищниками, они были крупнее, и производили меньше и более крупное потомство.

 Баланс сместился в направлении нормы для прудов без хищников, где сексуальная привлекательность имеет приоритет.

 И все это случилось ошеломляюще быстро по эволюционным стандартам.