Величайшие загадки и тайны магии

Правда, следует отметить, что герои Гомера иногда относились с пренебрежением не только к истолкованиям, но и к самим знамениям. Так, Евримах предостерегает от излишней веры в птичьи предзнаменования:

В нашем же деле вернее тебяя пророк; мы довольноВидим летающих на небе в светлых лучах ГелиосаПтиц, но не все роковые.(Одиссея, II, 180—183)

А Гектор, чтобы изгладить впечатление от обескураживающего предзнаменования, говорит;

Презираю я птиц и о том не забочусь.Вправо ли птицы несутся, к востоку Денницы и солнца,Или налево к мрачному западу мчатся.Знаменье лучшее всех— за отечество храбро сражаться!

(Илиада, ХП, 238—240,243)

К числу явлений природы, служивших предзнаменованием, относилась и молния, которую Зевс посылал возвещать и дурное, и хорошее:

Словно звезда вредоносная,то из–за туч появится,Временем блещет, временем кроется в черные тучи…(Илиада, XI, 63—64).

Наряду с истолкованием знамений в поэмах отводится место и гаданию по внутренним ощущениям. Таковыми являются предчувствия, точнее, ясновидение у Патрокла, Гектора и других героев при приближении смерти.

Не только наяву, но и во сне приходят знамения и предостережения. Так, Патрокл является Ахиллесу, Афина — Навзикае. Но сны бывают и обманчивые. На это жалуется Пенелопа в знаменитой аллегории двух ворот, из слоновой кости и роговых, из которых появляются сны:

…и не всякий сбывается сон наш.Создано двое ворот для вступленияснам бестелеснымВ мир наш: одни роговые,

другие из кости слоновой;Сны, приходящие к нам воротамииз кости слоновой,Лживы, несбыточны, верить никтоиз людей им не должен;Те же, которые в мир роговымиворотами входят,Верны; сбываются все приносимыеими видения.(Одиссея, XIX, 561—567)

Эта частая несбыточность и обманчивость связана не только с природой снов: сами боги посылают иногда людям обманчивые сновидения, как, например, Зевс Агамемнону. Искусство же различения и истолкования снов, как и знамений, было делом личных способностей и умения, а не кастовой образованности. Более того, способность к мантике считалась особым дарованием, прославившим, например, Калхаса, предсказателя в ахейском войске под Троей.

Наконец, греки прибегали еще к одному виду прорицания — некромантии, то есть заклинанию мертвых с целью узнать от них будущее. Это магическое действо, подробно описанное Гомером, совершает Одиссей, по совету Цирцеи проплывший через Океан к входу в Гадес:

Дав Парамеду держать с Еврилохомзверей, обреченныхВ жертву, я меч обнажил медноострый и, им ископавшиЯму глубокую, в локоть один шириныи длиною,Три совершил возлияния мертвым, мной призванным вместе:Первою смесью медвяной, второевином благовонным,Третье водой и, мукою ячменной всепересыпав…Сам я барана и овцу над ямой глубокой зарезал;Черная кровь полилася в нее,

и слетелись толпоюДуши умерших, из темныя бездны Эреба поднявшись…Сам же я меч обнажил изощренныйи с ним перед ямойСел, чтоб мешать приближатьсябезжизненным теням умершихК крови, пока мне ответа не даствопрошенный Тиресий.(Одассея, XI, 23—28,35—37,48—50)

Чтобы заставить говорить тени, Одиссей дает им по очереди напиться крови, налитой в яму; кровь, как жизненный сок, на короткое время возвращает жизнь мертвецам. И от одного из них — Тиресия — Одиссей узнает, что ждет его в будущем.

Описанные Гомером магические воззрения греков носили национальный характер. Они сохранялись в таком виде довольно долго, а затем подверглись сильному влиянию со стороны чужеземных культов.

ПИФАГОР И СОЮЗ ПИФАГОРЕЙЦЕВ