Величайшие загадки истории

Сен–Мару ничего не остазалось, как подчиниться. Он всегда подчинялся. Но как это сделать? Наконец у него возникла идея: почему бы вместо того, чтобы скрывать своего узника, не спрятать только его лицо? Без сомнения, именно благодаря этой идее и родился Человек в Железной Маске. Отметим еще раз — никогда до этого момента таинственный узник не носил маски. Сен–Мару удалось — надолго! — сохранить его тайну. В первый раз узник надел маску во время путешествия в Париж. В таком обличье он и вошел в историю… Вообще‑то, маска была из черного бархата. Вольтер снабдил ее стальными задвижками. Авторы, бравшиеся за эту тему после него, писали о ней, как о сделанной «целиком из стали». Дошло до того, что историки обсуждали вопрос, мог ли несчастный узник бриться; упоминали маленький пинцет, «тоже из стали», для удаления волос. (Более того, в 1885 г. в Лангре, среди старого железного лома, нашли маску, которая отлично подходила под описание Вольтера. Никакого сомнения: надпись на латыни подтверждала ее подлинность…)

В августе 1698 г. Сен–Мар и его пленник отправились в путь. В путешествии участвовали Формануа, племянник и лейтенант Сен–Мара, священник Жиро, «майор» Розарж, сержант Лекюе и тюремный сторож Антуан Ларю, попросту — Рю. Они должны были провести в пути целый месяц. Без сомнения, это путешествие сыграло большую роль в создании легенды о Маске. Можно сказать, что своей поездкой узник в маске вызвал большой переполох. Свидетельства об этом дошли до наших дней.

Сен–Мар был богат. Очень богат. Его доходы, по словам Ловуа, «были так же велики, как доходы губернаторов, управляющих большими территориями во Франции». А тюрьма не располагает к расходам… После смерти охранник Маски, получивший дворянский титул, оставил, помимо земель Димона, Пальто и Иримона, роскошной обстановки, еще и шестьсот тысяч франков наличными деньгами. Но неприятность состояла в том, что бедняга Сен–Мар, неотделимый от своих узников, особенно от одного из них, даже ни разу не побывал в тех землях, которые приобрел. Он хотел воспользоваться поездкой в Париж, чтобы остановиться в Пальто, около Вильнев–ле–Руа, «красивого строения и стиле Генриха IV, стоящего посреди леса и виноградника». Через семьдесят лет внучатый племянник Сен–Мара Формануа де Пальто написал по просьбе Фрерона, врага Вольтера, рассказ о памятном визите: «Человек в Маске прибыл на носилках, за которыми следовали носилки Сен–Мара: их сопровождали несколько всадников. Крестьяне двинулись навстречу своему хозяину. Сен–Мар разделил трапезу со своим узником, который сидел спиной к окнам столовой, выходившим во двор. Крестьяне, которых я спрашивал, не видели, ел ли он в маске или нет; но они хорошо видели, что по бокам тарелки Сен–Мара, сидевшего лицом к ним, лежали два пистолета. Их обслуживал только один лакей, выходивший за блюдами, которые ему приносили в переднюю; дверь за ним закрывалась всякий раз со всей тщательностью. Когда заключенный проходил через двор, черная маска все время была на его лице. Крестьяне заметили, что из‑под маски видны его губы и зубы и что он высокого роста и светловолос… Сен–Мар спал на кровати, которую ему приготовили около кровати человека в маске. Я не слышал никаких слухов относительно иностранного акцента у этого человека».

Как хорошо было жить в Пальто! Но бедному Сен–Мару надлежало покинуть свой дворец и сопровождать человека в маске в Париж.

18 сентября, около трех часов пополудни, маленький кортеж прибыл в Бастилию.

В журнале для регистрации заключенных г–н дю Жюнка, королевский лейтенант, сделал следующую запись:

«Сентября восемнадцатого числа, в четверг, в три часа пополудни г–н де Сен–Мар, комендант крепости Бастилия, прибыл для вступления в должность с острова Святой Маргариты, привезя с собой своего давнего узника, содержавшегося под его надзором еще в Пинероле, который должен все время носить маску, и имя его не должно называться; его поместили, сразу по прибытии, в первую камеру Базиньерской башни до ночи, а в девять часов вечера я сам вместе с г–ном де Розаржем, одним из сержантов, привезенных с собой господином комендантом, перевел узника в третью камеру Бертольерской башни, приготовленную мною по приказу господина де Сен–Мара за несколько дней до прибытия заключенного, которого вверили заботам г–на де Розаржа, находящегося на содержании господина коменданта».

Каждая башня Бастилии, в частности Бертольерская, состояла из шести этажей. На каждом этаже находилась восьмиугольная камера с камином, шириной, длиной и высотой в двенадцать шагов, с потолком, покрытым штукатуркой, и с цементным полом. В каждой камере имелись камни с вытяжным колпаком и маленькая ниша в толще стены для «личного пользования».

Четырьмя годами позже г–н дю Жюнка был вынужден открыть регистрационный журнал Бастилии еще раз. Случилось грустное событие: г–н Сен–Мар потерял своего самого старого заключенного.