Великая английская революция в портретах ее деятелей

Первое крупное сражение парламентских сил «круглоголовых» и роялистов («кавалеров») произошло 23 октября 1642 г. при Эджгилле, второе — в ноябре при Тернхем-Грин. И хотя в обоих случаях парламентское ополчение не только успешно преграждало королю дорогу на Лондон, но и было близко к тому, чтобы нанести ему поражение, тем не менее главнокомандующий парламентскими силами на юге страны граф Эссекс намеренно давал возможность роялистам выходить из боя без значительных потерь. Этой его тактикой вскоре воспользовался король, занявший Оксфорд, превратив его в свою резиденцию. Сюда же из Лондона перебралась большая часть палаты лордов и значительная часть палаты общин

[64]. Так завершилось политическое размежевание в Долгом парламенте между так называемыми конституционными роялистами (Фолкленд, Гайд, Колпеппер и др.) и более радикально настроенными его членами (Пим, Гемпден, Кромвель и др.).

В 1643 году ополчение Лондона проделало марш через всю страну на запад, придя на помощь осажденному роялистами Глостеру. На обратном пути в битве при Ньюбери (25 октября) его стойкость спасла от разгрома парламентские силы, устояв перед роялистской кавалерией под началом принца Руперта, в то время как кавалерия парламента была сметена ее сокрушительным ударом. Наконец, хорошо известно, что на втором этапе войны решающей ударной силой в армии парламента стала кавалерия под началом Оливера Кромвеля, набранная из среды фригольдеров восточных графств.

Однако начало гражданской войны потребовало от парламента ответа на отправной по сути вопрос: к чему в конечном счете сводится цель его военной политики? И тогда оказалось, что пресвитерианское большинство палаты общин пуще огня боялось военной победы над королем, так как это могло развязать революционную инициативу народных низов города и деревни, и без того «сверх меры осмелевших». В ряде городов, в том числе в Лондоне, под давлением снизу произошли перевороты, в результате которых к власти пришли вместо роялистски настроенной правящей олигархии выходцы из менее состоятельных и более демократических кругов.

В этих условиях революционность пресвитерианского большинства в парламенте быстро испарилась. Джон Готем, оказавший вместе со своим отцом сопротивление королю, пытавшийся овладеть арсеналом города Гулль (1642 г.) и затем переметнувшийся на сторону короля, так объяснял свое поведение: «Ни один человек, обладающий в какой-то мере долей в государстве (т. е. собственностью), не может желать победы (в гражданской войне) ни одной из сторон… (ибо) это служило бы великим искушением… огромное количество нуждающихся людей всей страны немедленно восстанут, и это приведет к полному разорению всей знати и джентри».

Мотивы очевидного стремления пресвитериан ограничить вооруженный конфликт с королем лишь оборонительной тактикой, ведя одновременно поиски путей примирения, отчетливо выразил граф Эссекс в 1644 г.: «Является ли это той свободой, которую мы взялись защищать, проливая нашу кровь?.. Потомки скажут, что для освобождения их от гнета короля мы подчинили их гнету простого народа». Отсюда тактика парламента в этот период: лучше добиться минимально приемлемых для него уступок в ходе мирных переговоров, нежели одержать победу над ним с помощью революционного воодушевления одетого в солдатские мундиры простого народа [65]

. Правда, в парламенте обсуждался еще один выход: достичь своих целей с помощью шотландцев — для пресвитерианского большинства парламента он был более приемлем, чем развязывание революционной инициативы низов.

Пораженческая по сути тактика главнокомандующих парламентскими силами — графа Эссекса на юге и графа Манчестера на востоке — привела к тому, что в конце 1643 г. военное положение парламента стало поистине критическим: почти весь север и запад страны, три четверти ее территории, находились в руках роялистов. Парламентская армия Уоллера перестала существовать. У Эссекса оставалось едва ли больше 5–6 тыс. человек. Армия так называемой Восточной ассоциации создавалась медленно, к тому же ее командующий граф Манчестер всячески препятствовал ее действиям против сил короля. В этих условиях пресвитерианское большинство парламента, не желавшее, с одной стороны, развязать народную войну, а с другой — «страшась последствий военной победы короля», ухватилось за единственный, как ему казалось, выход. В сентябре 1643 г. был заключен военный союз с шотландцами. В «обмен» на военную помощь против Карла I парламент подписал «Торжественную лигу и ковенант» — договор, по которому согласился на введение в Англии пресвитерианского церковного устройства по образцу шотландского взамен англиканского.