Великая английская революция в портретах ее деятелей

В январе 1644 г. шотландская армия вступила на территорию Англии. В июле того же года в битве при Марстон-Муре силы сражавшихся на стороне парламента (шотландцы, ополчение Йоркшира под началом Томаса Ферфакса и ополчение Восточной ассоциации, в котором решающую роль играла кавалерия под командой Оливера Кромвеля) нанесли крупное поражение силам роялистов. Однако до решающей победы было еще далеко. За потерю севера страны, перешедшего под власть парламента, роялисты вознаградили себя победами на юго-западе, где армия Эссекса была разгромлена в сентябре 1644 г.

Силы короля снова угрожали Лондону, и только в этих условиях в парламенте был наконец принят так называемый Ордонанс о самоотречении (апрель 1645 г.), в результате которого члены обеих палат лишались своих должностей в армии

. Для Оливера Кромвеля было сделано исключение. После ухода из нее командующих-пресвитериан решающая роль в дальнейшем ведении войны на стороне парламента перешла к индепендентам [66]. Последствия этого не замедлили сказаться: в сражении при Несби

14 июня 1645 г. армия «нового образца» одержала решающую победу над роялистами. Отныне борьба приобрела характер разрозненных операций по подавлению отдельных очагов сопротивления роялистов. В июне 1646 г. силы парламента вступили в Оксфорд, где находилась штаб-квартира Карла I; сам он бежал на север, в расположение армии шотландцев. Таким образом, первая гражданская война завершилась полной военной победой парламента, одержанной — вопреки стремлениям пресвитериан, — только опираясь на самоотверженность и массовый героизм крестьян и городских ремесленников, одетых в солдатские мундиры.

Борьба за углубление демократического содержания революции

Победа парламента в первой гражданской войне породила среди различных общественных слоев тревожные ожидания, окрашенные страхом у одних, светлыми надеждами — у других. Что предпримет парламент, оказавшийся полновластным распорядителем судеб народа?

Следует подчеркнуть, что война с ее осадами, сражениями, набегами и контрнабегами, грабежами, реквизициями, прежде всего лошадей, постоями солдат, принудительными наборами в ополчение, значительными потерями и убитыми, и увечными нанесла ощутимый ущерб сельскому хозяйству, мануфактуре и торговле. Особенно тяжело сказались последствия войны на малоимущих тружениках — ремесленниках, оставшихся без работы, земледельцах, потерявших урожай, скот, работников [67]

. К этим бедствиям присовокупились тяжелые недороды, продолжавшиеся три года подряд — 1647–1649. Дороговизна хлеба достигла уровня, сделавшего его недоступным для тысяч бедняков.

Как же распорядился Долгий парламент плодами победы? Объективно его политика сводилась к тому, что, удовлетворив основные требования классов, в нем представленных, он оставался абсолютно глухим к нуждам и чаяниям тех демократических низов, чьими тяготами, жертвами и самоотверженностью на поле брани победа над роялистами была завоевана. В самом деле, торгово-предпринимательские слои получили свободу от ненавистной системы монополий (частично уничтоженных по решению парламента, а в остальном потерявших свою силу с началом гражданской войны); фактически в стране восторжествовала неограниченная свобода торгово-промышленной деятельности. В свою очередь крупные землевладельцы избавились от материальных и юридических последствий, вытекавших из так называемого рыцарского держания. Ордонансом парламента (февраль 1645–1646 г.) это держание было безвозмездно отменено вместе с Палатой по делам опеки. В результате лендлорды из держателей земли на феодальном праве фактически превращались в ее частных собственников.

Историческое значение этой односторонней — только в пользу крупных землевладельцев — отмены феодальной структуры землевладения трудно переоценить. Без учета социально-экономических и правовых последствий этого акта трудно объяснить исчезновение английского крестьянства как класса в столетие, следовавшее за революцией. По признанию современного историка профессора X. Перкина, это была решающая перемена в истории Англии, сделавшая ее отличной от истории континента: ею были обусловлены все другие особенности в социальной истории Англии второй половины XVII — первой половины XVIII века.