Великая армия Наполеона в Бородинском сражении

Однако то, что враг потерял до 50 тыс. человек, в штабах Великой армии стали понимать не сразу. Осознание истинных масштабов потерь, как своих, так и чужих, приходило постепенно. 8 сентября Наполеон писал Марии-Луизе, что русские потери оцениваются в 30 тыс.[2155] В тот же день или на следующий капитан гренадеров Старой гвардии Фантен дез Одар заметил, что потери русских убитыми и ранеными – от 30 до 40 тыс.[2156] В следующие дни Наполеон во многом в пропагандистских целях пишет австрийскому императору Францу и утверждает в 18-м бюллетене о потерях врага в 40–50 тыс.[2157] С этого времени цифра русских потерь в 50 тыс. входит не только в мемуарную литературу, но и в дневниковые записи

[2158].

Между тем чинов Великой армии чрезвычайно удивляло, каким образом при таких огромных потерях врага русских пленных оказалось такое ничтожное количество: «несколько сотен» (Фосслер), «очень мало» (Фантен дез Одар), «800» (Кастелан), «менее 800» (Сегюр). Максимальная цифра, которую упоминали, была 1 тыс. человек (Рёдер). Среди оказавшихся в плену был больной генерал П. Г. Лихачев и раненый полковник, командир Новгородского кирасирского полка Б. С. Соковнин. Многие считали своим долгом упомянуть среди пленных и «князя Голицына», забывая, правда, добавить, что Г. Я. Голицын был всего-навсего в чине корнета[2159]. Не было взято ни одного знамени (впрочем, и русские не взяли ни одного неприятельского орла). Максимальное число захваченных русских орудий, которое называли, – 100[2160]. Но эта цифра фантастична. Реально захваченных орудий было значительно меньше – не более двух десятков, подбитых, с поломанными лафетами. В целом, по словам Пеле, были взяты «только одиночные солдаты, раненые, и пушки, бывшие в укреплениях».

Как же все-таки соотносились представления французов о кровавых потерях русской армии с потерями реальными? К сожалению, спор о точной цифре русских потерь под Бородином не может считаться законченным. На протяжении почти двухсот лет многие историки претендовали на то, чтобы поставить в этой проблеме точку, и всякий раз оказывалось, что решение этого вопроса еще ждет своего часа. В 1988 г. Н. А. Троицкий, опровергая Л. Г. Бескровного (тот говорил о 38,5 тыс. выбывших из строя) и ссылаясь на документ, хранящийся в фондах РГВИА, в котором поименно названы якобы все убитые и раненые генералы и офицеры (633 человека), а также указано число выбывших из строя нижних чинов (45 тыс.), выразил уверенность, что общее число потерь, таким образом, составляло 45,6 тыс. человек[2161]

.

Д. Г. Целорунго, опираясь на архивные (в основном формулярные списки) и опубликованные материалы, выявил такое количество убитых и раненных в Бородинском сражении русских офицеров, численность которых почти вдвое превзошла приведенную Троицким цифру![2162] В этой связи представляется, что многолетние изыскания по данному вопросу, предпринятые С. В. Шведовым, выглядят на сегодняшний день наиболее убедительными. По его версии, высказанной в 1987 г., за 7 сентября русские потеряли 42 тыс., за 5 сентября – 5,3 тыс. человек[2163]. Однако позже, продолжив исследования, автор пришел к еще большей цифре – около 53 тыс. человек. Из этого числа общее количество потерь среди строевых чинов составило около 50 тыс. При этом потери кавалерии составили 8 тыс. (40 %), пехоты – 39 тыс. (47 %), артиллерии – 3 тыс. (26 %)[2164]. В любом случае, представляется, что оценки французами русских потерь оказались, в конечном итоге, достаточно точными!

Чем же все-таки объясняется столь значительная разница в потерях русской и европейской армий, тем более что наполеоновские войска были атакующей стороной, а русские, располагаясь на укрепленной позиции, обладали к тому же еще и перевесом в количестве орудий? Попытаемся вначале обратиться к «техническим причинам», так сказать, объективного свойства.

Во-первых, бросается в глаза высокая эффективность действий французской артиллерии. Дело было не только в ее техническом состоянии, вряд ли превосходящем состояние русской артиллерии, а в несравненно лучшей организации на поле боя. По одним сведениям (Деннье со ссылкой на Ларибуазьера)[2165], французская армия израсходовала (надо понимать, за 7 сентября) 60 тыс. снарядов, по другим (Гурго)[2166] – 91 тыс. артиллерийских зарядов (надо полагать, за 5–7 сентября). Шамбрэ вообще указывает 99 тыс. артиллерийских зарядов[2167]

. В бюллетене Наполеон написал о 60 тыс. выпущенных снарядов[2168]. Полагаем, что артиллерия Великой армии за 5–7 сентября выпустила явно более 90 тыс. снарядов; вероятнее всего, как указал Шамбрэ, 99 тыс. Между прочим, это вполне соответствует тому количеству артиллерийских зарядов (96 тыс.[2169]), которое использовала французская армия при Ваграме, сопоставимом по масштабам с Бородином. Русская армия израсходовала значительно меньшее количество зарядов. По свидетельству П. Х. Граббе, «только 20 тыс.»[2170].