Сейчас Демша мед не отбирал, а лишь осматривал дупла: целехоньки ли, не поразбойничал ли лесной архимандрит? И такое случалось. Прошлым летом пришел отбирать соты, а на бортном древе, разворотив дупло, сидел медведь и, не взирая на лютое нападение пчел, лакомился медом. Кричать на косолапого не было смысла: в такие минуты медведь забывает обо всем на свете, да и человека он не боится. Остается одно: ткнуть архимандрита орясиной, что Демша и сделал. Косолапый издал страшный рев, кубарем свалился с древа, а затем, увидев человека, нарушившего его излюбленную трапезу, угрозливо поднялся на задние лапы и вновь издал злобный рев. Шерсть на его загривке поднялась дыбом и зашевелилась. Сейчас он ринется на человека и раздерет его своими могучими лапами.
Но Демша сам обладает медвежьей силой. В руке его рогатина, с коей он всегда ходил в лес, ведая, что может столкнуться с архимандритом, тем более, когда идет к бортным деревьям. Одна из медведиц уже познала его страшную силу, угодив под его острую рогатину. И вот вновь косолапый готов пойти на смертный бой с огромным хозяином Серебрянки. Но того не случилось: мужичина так устрашающе рявкнул, что косолапый напугался и неторопко удалился в чащу.
- Вот так-то, Михайло Потапыч, - усмехнулся Демша.
Присел на валежину и вскоре услышал ржание коня. Гнедок! По запаху хозяина учуял. Но что случилось? Почему Надейка отъехала от избы?
Встревожился Демша. Встал и отозвался на ауканье жены.
- Здесь я!
Встречу не только Надейка, но и… княжич Василий.
Только дорогой к починку изведали его хозяева о загадочных приездах на Серебрянку государевых людей. Но весть о приезде царевны Ксении Годуновой была настолько ошеломляющей, что Демша даже Гнедка остановил.
- Царевна?.. На Серебрянку?!
- Пресвятая Богородица! - только что и нашлась сказать Надейка, сидевшая на коне позади мужа.
- На Серебрянку, Демша. Смотри, лицом в грязь не ударь. Приоденься в добрую сряду, и встречай государыню царевну земным поклоном. Царевна поживет у тебя с недельку.
- В мужичьей избе?.. На мужичьем харче? Не разумею своим скудным умишком, княжич.
Лицо Демши было настолько растерянным и убитым, что Василий рассмеялся:
- Да не пугайся ты, Демша. Ни изба, ни снедь твоя не понадобятся.
- Святым духом, что ли царевна будет кормиться?
- А царевна скатерть-самобранку привезет, - вновь рассмеялся княжич. - Ну, буде дивиться. Поспешим, Демша!
* * *
Как сошла из кареты царевна, так и застыла зачарованная. Господи, какая райская благодать окрест! Все, о чем она так долго грезила, предстало наяву: и солнышко щедрое да ласковое, и рощица зеленая, и речушка хрустально-светлая, и небо неохватное да изумрудное. Куда не кинешь взор, всюду сказка волшебная, наглядеться нельзя. А воздух, воздух какой! Чуткий, нежный, медовый.
Ни с чем не сравнимое упоение охватило царевну. Дивное и сладостное. Она слушала звонкие трели жаворонков, видела порхание необыкновенно прекрасных легкокрылых бабочек, ощущала запахи чистых, благоуханных трав, и ее впечатлительно-восторженная душа переполнилась от избытка божественных чувств.
Г л а в а 15
ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА
С
еребрянку усеяли шатры. В одном из них разместился Григорий Васильевич Годунов, в другом, значительно меньше - княжич Василий Пожарский и два стольника, в третьем - разная обслуга. В рогожных палатках расположился десяток стрельцов. Все шатры и палатки раскинули у речушки.Шатры же царевны с боярынями, боярышнями и сенными девушками раскинули у березовой рощи, близ родничка.
Еще загодя Григорий Васильевич строго-настрого предупредил всю мужскую половину:
- К царевне никому не подходить и глаза на нее не пялить. Всяк занимается своим делом. Стрельцам же днем объезжать и досматривать починок, а ночью стоять в карауле близ шатра царевны. Оберегать накрепко! Коль что неладное заприметили - будить меня немешкотно и в любой час. За любую промашку буду нещадно наказывать.
С глазу на глаз потолковал боярин с княжичем Василием.
- Тебе особый наказ, рында. Куда бы не следовала царевна, следовать и тебе за ней, но украдкой, дабы она тебя не заметила. Ты должен стать тенью государыни-царевны.
- Всегда рядом с царевной моя матушка. Она, боярин, может меня и заприметить.
- Может, но и виду не подаст. С ней у меня уже был разговор.
- А ежели что, не приведи Господи, с царевной недоброе случится? Могу я прийти на помощь?
- Разумеется, но твердо запомни, рында: с царевной ничего не должно случиться. Ничего! Ни мне, ни тебе головы не сносить.
Первые два дня выполнять наказ Григория Годунова было довольно легко: далеко от своего шатра она не уходила. Зато на третий день она пошла через луг к речушке и пошла именно к тому месту, кое заканчивалось высоким обрывом.
Екнуло сердце у Василия. А вдруг у царевны закружится голова, и она сорвется в речушку? Правда, рядом стоит матушка с боярышнями и сенными девушками, но доглядят ли они за царевной?