Великая Испанская империя

Портреты короля Филиппа весьма многочисленны. Есть портрет принца Филиппа в доспехах кисти Тициана (1550, ныне в Прадо) и восхитительное полотно того же художника с изображением Филиппа, предлагающего своего сына Фернандо в жертву небесам после победы при Лепанто в 1571 году над войском османов. Последняя картина одновременно аллегорическая и весьма, если угодно, человечная, при этом в ней достаточно жизненных подробностей. Для картин того периода подобное сочетание характеристик крайне нетипично. Кроме того, есть портрет Филиппа в доспехах кисти Антонио Моро (1557, Эскориал, «Сен-Кантенский портрет»). Безвестный скульптор изваял беломраморный бюст короля, который находится в Музее скульптуры в Вальядолиде и датируется ориентировочно 1550 годом; бюст, кстати, демонстрирует цепь ордена Золотого руна. В 1565 году итальянка Софонисба де Кремона написала замечательный портрет Филиппа II с четками (ныне также в Прадо)^{‹‹85››}, а в 1550-м валенсиец Алонсо Санчес Коэльо изобразил короля в доспехах (сегодня портрет выставляется в экспозиции коллекции Стерлинга Максвелла в Эдинбурге). Еще один портрет кисти Санчеса Коэльо — Филипп в черном в возрасте шестидесяти лет

^{‹‹86››} — был написан в 1587 году и хранится в Палаццо Питти во Флоренции. Наконец, мадридский художник Хуан Пантойя де ла Крус запечатлел Филиппа в старости (1597, картина в Эскориале)^{‹‹87››}

. Таким образом, мы имеем возможность наблюдать короля на каждом этапе его долгой жизни.

Секретари Филиппа исполняли обязанности современных министров. Первым среди них был Гонсало Перес, бесценный советник, переписчик на латынь при личном секретаре императора «эразмианце»[16] Альфонсо де Вальдесе до 1532 года. Переса королю рекомендовал де лос Кобос. Английский историк двадцатого столетия Генри Кеймен утверждает, что Перес был «грубым и склонным повелевать священником-карьеристом». Вдобавок он принадлежал к гуманистам и был converso (обратившимся в христианство евреем) по происхождению

^{‹‹88››}. Перес занимал различные второстепенные церковные должности, прежде чем присоединиться к окружению Филиппа в 1543 году. В том же году его назначили секретарем Государственного совета, где он оказался единственным придворным с университетским образованием. Сам Перес признавался: «Я хворал последние несколько дней, но это не мешало мне исправно являться на заседания, поскольку решения принимались настолько неспешно, что и калека бы поспел к их принятию. По правде сказать, шестнадцать советников настолько различались между собою в опыте и во всем прочем, что я не понимал, как они способны договориться. Полагаю, рано или поздно Е. В. прозреет и сам решит, что следует сделать». Четыре года спустя Перес писал о рабочих привычках своего господина: «Во многих отношениях Е. В. допускает и впредь будет допускать ошибки, поскольку он обсуждает вопросы с несколькими людьми, не с одним, затем с другим, скрывая что-то от одного и раскрывая другому, и потому ничуть не удивительно, что возникают споры и даже противоречия… Это наверняка способно причинить немалый вред». Филипп однажды написал Пересу по поводу представленного доклада: «Буду откровенен, я не понял ни единого слова. Не знаю, как поступить. Должен ли я отправить документ на просмотр кому-то еще? Если да, то кому именно? Времени мало. Жду вашего совета»^{‹‹89››}

. В подобных комментариях король часто и нелицеприятно отзывался о самом себе и о своей работе.

Перес скончался в 1566 году, когда Филипп уже провел на троне десяток лет. Ему наследовал сперва по-кошачьи обаятельный и честолюбивый сын Антонио, а затем ставленник герцога Альбы Габриэль де Зайас^{‹‹90››}.

Другим значимым секретарем-министром Филиппа был Руй Гомес, принц Эболи, глава португальской семьи Силва, которая притязала на происхождение от римского царского дома Альба-Лонга[17]. Мать Руя Гомеса прибыла в Кастилию в свите императрицы Изабеллы, дядей Гомесу приходился Руис Тельес де Менес, майордом императрицы, а сам Гомес сопровождал императрицу в качестве пажа на бракосочетание в 1526 году и в детстве был товарищем Филиппа по играм. Самоотверженный, но самолюбивый, Гомес всегда хранил верность королю. Своим карьерным успехом он был обязан способности добиваться чего угодно благодаря хорошим манерам^{‹‹91››}. Никто и никогда не обвинял и не подозревал его в преследованиях или в насилии. Его власть зависела, во‑первых, от близости к королю (он был similler, камергером, и в его обязанности входило будить монарха по утрам и желать тому доброй ночи вечерами); во‑вторых, от давнего знакомства с королем, пускай он был на десять лет старше Филиппа; в‑третьих, от занимаемой им должности старшего контадора, фактически главного бухгалтера, что позволяло контролировать платежи.