Великая княгиня Елисавета Феодоровна и император Николай II. Документы и материалы, 1884–1909 гг.

17 сентября. В 10 час<ов> приехали в Петербург; т. Михен, д. Владимир и д. Алексейи остальные встретили на Николаевск<ой> ст<анции> все в глубоком трауре; что за ужасное впечатление это производит! Мы вынесли гроб и поставили его на печальную колесницу; пошли пешком за ней; а дамы следовали в экипажах. Погода, к счастью, была теплая и под конец ясная. Из войск участвовали: л<ейб>-гв<ардии> Преображенский, Конный и Гусарский с пешею и конною батареями. Подвигались вперед довольно быстро, останавливаясь только у церквей для совершения литий. Достигнув собора в крепости, внесли гроб и поставили под балдахин; дежурство было многочисленное…

18 сентября. В 10 1/2 началось отпевание, окончившееся похоронами, раздиравшими душу. Как ни было грустно, все же приятно, что так скоро покончили с этими печальными церемониями: ничто так не утомляет, как чересчур продолжающееся тягостное настроение по необходимости. После завтрака гулял с Папа по саду… За прогулкой решилась моя судьба, как я и мечтал на будущий год; я поступаю в артиллерию — в 1-ю конную Е<го> В <еличества> батарею. Эта новость меня развеселила от утренних тяжелых дум…

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 227. Л. 1–2, 4–6, 8–9.)

Вел. кн. Павел Александрович уехал за границу отвлечься от печальных мыслей и поправить здоровье. Его дети, Мария (ей тогда было 1,5 года) и Дмитрий остаются в Ильинском у дяди Сергея. С этого времени они стали «его детьми». На страницах своего дневника Сергей Александрович зовет Мари не иначе как «baby». При отъездах великого князя Елисавета Феодоровна подробно телеграфирует ему о малышах.

Вел. кн. Елисавета Феодоровна — вел. кн. Сергею Александровичу

8 октября. Ильинское — Москва

Дети здоровы, у маленькой Марии три зубика, говорит через них: «Тетя», «Дядя». Провела бессонную ночь, но настроение великолепное. Погода пасмурная. Нежно целую.

Элла.

(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 86. Л. 90. — на англ. яз.)

Вел. кн. Елисавета Феодоровна — имп. Марии Феодоровне

22 октября. Петербург

Дорогая моя Минни,

От всего сердца я желаю тебе всяческих благ! Желаю, чтобы Господь дал вам и вашим дорогим детям еще много лет счастья и благословил глубокую любовь, которая так крепко соединяет вас, чтобы никакие невзгоды не омрачали ваш путь. Душа милой Аликс витает возле вас, и особенно в этот день[588].

Ее земная судьба была непрерывным счастьем, а потому мы не в праве желать, чтобы она вернулась, но как ужасно жить без нее! Бедный, милый Павел и мой бесценный муж… Трудно смириться с тем, что мы больше не увидим ее чудесную улыбку, не услышим веселого смеха, который до самого дня ее ужасной болезни озарял нашу счастливую жизнь в Ильинском.

Слава Богу, дорогие малютки чувствуют себя прекрасно. Малыш весит уже почти 8 фунтов и выглядит вполне здоровым ребенком, хотя, конечно, родился недоношенным. Девочка с каждым днем становится все более резвой, что-то лепечет, копируя слова, которые говорят взрослые. Каждое утро няня дает ей целовать фото Аликс, она говорит: «Дорогая мама» и, если в комнате находится портрет Аликс, мы указываем ей на него, иногда она указывает на него сама, и мы даем посмотреть ей портрет, — чтобы образ ее любимой матери оставался живым в ее памяти. В первый день в Александрии[589] ей хотелось, чтобы все, кто входил в комнату, брали ее на руки. Она всем говорила: «Пошли», желая вернуться в свою детскую в Ильинском, не понимая, где она находится. Она постоянно указывает на дверь, чтобы ее отнесли туда.

Павел приходит в себя и начинает понемногу интересоваться окружающим. Но видеть его невыносимо грустно. Ему приходится разбирать вещи Аликс, что снова разрывает ему сердце.

У нас здесь хорошая солнечная погода и несколько градусов тепла после настоящей зимы в Москве.

Непременно передай Саше огромную благодарность за то, что позволил нам жить в Александрии. Сад великолепный, а дворец до того уютный, что мы чувствуем себя совсем как дома, дышим свежим деревенским воздухом и с удовольствием гуляем пешком.