Великая княгиня Елисавета Феодоровна и император Николай II. Документы и материалы, 1884–1909 гг.

В субботу 15-го был бал кадетов[518] — 500 приглашенных, мы танцевали в их огромной зале, ужинали в их казармах, которые были прелестно украшены. Жара была невыносимая. Помнишь маленький танцевальный вечер у них в прошлом году, когда ты танцевал с Pelly, и светильный газ чуть не погас?

У нас в разгаре приготовления к рождественским подаркам, конечно, заняты страшно. Среди разных вещиц я отыскала для моего дорогого Сергея старинные часы, которые помимо прочих мелодий играют Преображенский марш, — уверена, это его порадует.

Получила на днях письмо от Виктории. Она пишет, что Людвиг Баттенберг[519]был глубоко тронут твоим любезным посланием, в котором ты сожалеешь, что не повидался с ним. Он тоже был огорчен тем, что не застал тебя.

Как я рада, что твое путешествие было удачным. Ты наверняка получишь много описаний вчерашнего представления в Гатчине: дети были просто прелестны, малыши были лучше всех и заставляли нас смеяться до упаду, и ничуть не робели. Ольга[520] и Элен[521] выглядели очаровательно в своих длинных платьях.

Больше новостей у меня нет, поскольку мы по-прежнему ведем очень тихую жизнь. Балы — не то удовольствие, чтобы их ждать.

Наилучшие пожелания тебе и обоим Георгиям[522]

, которым я тоже желаю счастливого Нового года.

Остаюсь,

любящая тебя Элла.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1.Д. 1253. Л. 23–24 об. — на англ. яз.)

Вел. кн. Сергей Александрович — цесаревичу Николаю Александровичу

17 декабря. Питер

Дорогой мой Ники,

не могу не воспользоваться фельдъегерем, чтобы послать тебе письмо. В полку были очень обрадованы твоей депешей и я ее перевел и отдал в приказе. 6-го де-к<абря> мы праздновали 1 бат<альон> обычным молебном утром, а вечером был ужин с офиц<ерами> бат<альона> у Cubas[523] — на котором и я присутствовал было оживленно и даже весело. Теперь пошли прибывать новобранцы — рослых, конечно, нет, но вообще народ не дурной. Мы все увлекаемся новой оперой Чайковского «Пиковой дамой» — была генер<альная> репетиция, как всегда, в присутствии Папа; есть прелестные места — некот<орые> напоминающие «Е. Онегина» — другие же вполне оригинальные и легко остающиеся в памяти; мы с женой уже три раза прослушали оперу <от> начала и до конца. Постановка чудная, конца 18 столетия — костюмы, все восхитительно, одна декорация представляет зимнюю канавку и в фоне крепость. По вечерам lawn-tennis и мои офицеры тоже отличаются.

Пиц, на днях, давал обед всему полку и представлял офицеров Аликс — у обоих были эмоции, все прошло благополучно — к обоюдному удовольствию. Мы теперь погружены в приготовления к рождеств<енским> подаркам — ужасная возня; за границу подарки поспели во время — жена послала Alix картину, вид на Усово, который она любила и желала иметь…

Перехожу к более весомому рассказу: мы были на днях на гардемаринском балу в Морск<ом> корпусе — Пиц и Аликс были тоже — много народу — наши жены усердно отплясывали; ужинали, сами гардемарины — подавали блюда — вообще было очень мило — в 3 ч. были дома. Вчера в Гатчине, на большой сцене Миша[524], Ольга, все Владимировичи[525], Алексей Мих<айлович>[526] играли французскую > пьесу; ну право было уморительно, мы хохотали до упаду — Миша, в парике и баках — отец Baby[527] и Ellen[528]

, а они в длинных платьях что-то болтали!! Совсем лилипуты, что были в прошлом году — помнишь? Кирилл[529] конечно лучше всех говорил; посылаю тебе афишу — ты бы наслаждался. Как будет вас обоих недоставать на елку! А вам вдали в этот день не будет весело; в такие дни всегда сильно чувствуешь разлуку с близкими. Шпуня просит тебя обнять. Ворона видел несколько раз — боюсь, одичает без тебя.

Когда ты получишь это письмо, уже будет новый 1891 год! Ты знаешь все, что мое сердце желает для тебя, дорогой мой, и как горячо я буду молиться за тебя во время молебна на новый год — прибавлю: серьезный год!

Христос с тобой, обнимаю тебя и Жоржа сердечно.

До свидания! Твой Сергей.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1.Д. 1340. Л. 60–63 об.)

Александр III — цесаревичу Николаю Александровичу

18 декабря. Гатчина

… Твой Ворон с нами любезнее, но в коридоре на всех навел страх, потому что если кто вздумает его погладить или нечаянно толкнет, он на всех рычит и в этот раз даже на Тетю Эллу заворчал и показал ей зубы, что ее весьма оскорбило…

(Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII–XX вв.: Альманах. Т. IX. М., 1999. С. 223.)

Вел. кн. Елисавета Феодоровна — цесаревичу Николаю Александровичу <25 декабря>. Открытка

Пусть Рождество твое будет веселым!

«Три старых шутника, а не квакуньи-жабы

Ведь Рождество — веселый праздник!