Великая мистификация. Загадки гробницы Тутанхамона

Гарри Бертон, о котором шла речь в телеграмме, был англичанином, жившим во Флоренции и в 1914 году завязавшим контакты с Метрополитен- музеем. Он занимался раскопками в Долине царей с Теодором Дэвисом, а теперь стал работать с Картером в качестве фотографа. Сотни стеклянных негативов, сделанных им в последующие годы за то время, пока очищалась гробница, могут считаться лучшими фотографиями из всех, на которых запечатлены археологические исследования. Вообще предложения помощи поступали отовсюду, и Картер смог собрать настоящую команду тех, кто ему нравился и кому он мог доверять. Среди них были Артур Мейс, Коллендер, Перси Ньюберри (человек, впервые открывший Картеру египтологию), Алан Гардинер, Джеймс Брестэд, Уолтер Хаузер, Линдсей Фут Холл и Ричард Адамсон.

Такова официальная история открытия гробницы Тутанхамона.

«Тутанхомания»

История, которая начинается словно сказка о пещере Аладдина

, а завершается точно так же, как греческий миф о Немезиде, не может не захватить воображение мужчин и женщин..}

Леди Бургклер

Когда Картер и Карнарвон 29 ноября 1922 года официально объявили об открытии входа в гробницу, они пригласили единственного журналиста — Артура Мертона, друга Картера и местного корреспондента лондонской The Times. Мертон создал этому событию именно ту рекламу, которую стоило. Согласно его сообщению, это было «самое сенсационное открытие столетия». Редакции других мировых газет, в особенности лондонских и каирских, пришли в негодование из‑за того, что о столь значимом событии им пришлось читать у конкурентов, однако приняли эту корреспонденцию и перепечатали ее. У них не осталось выбора, а новость была слишком хороша, чтобы ее проигнорировать. Следует отметить, что средства массовой информации в те годы, может, и не так стремительно реагировали на события, как это происходит в наши дни, однако и тогда они ожесточенно конкурировали между собой. Когда у издателей появлялась новость, которая казалась им заслуживающей внимания, они использовали ее по полной программе. А история с открытием неразграбленной гробницы обещала стать таким лакомым куском, который будет привлекать внимание читателей на протяжении многих лет, поэтому всем хотелось урвать что‑нибудь и себе.

Картер совершенно неожиданно для себя обнаружил, насколько тяжело бремя внезапно свалившейся на него славы. Нет никакого сомнения, ему нравилась мысль о том, что им будут восхищаться равные ему по социальному статусу коллеги; возможно, он даже надеялся получить рыцарское достоинство, однако другая сторона славы его никак не могла обрадовать. В особенности Картеру не нравилось иметь дело с праздной публикой, которая теперь путалась под ногами и отвлекала глупыми вопросами. По словам его коллеги Артура Мейса, «из‑за всех этих волнений нервы у Картера сдавали, и у него непременно случился бы нервный срыв, если бы он не берег себя».4 До 1922 года широкая общественность никогда не проявляла особого интереса к археологии, которая, если не говорить о поисках сокровищ, всегда представлялась ей довольно сухой и малопонятной наукой. Но открытие гробницы Тутанхамона изменило все в одночасье. Тут читатели газет столкнулись с историей, которая им была понятна и интересна: мальчик — фараон, погребенный три тысячи лет назад в окружении бесчисленного количества золотых украшений и сказочных произведений искусства.

Описание обстановки, царившей вокруг гробницы, опубликованное в «Дейли телеграф», дает представление о том напряжении, в котором находился Картер в те дни.

Обстановка вокруг гробницы напоминает Дерби — день ежегодных скачек в Эпсоме. Дорога, ведущая к ущелью, окруженному горами, забита всевозможными повозками, колясками и вьючными животными. Проводники, погонщики ослов, торговцы древностями и разносчики воды — все отчаянно кричат и торгуются. Когда последний предмет был вынесен из коридора, корреспонденты газет бросились со всех ног через пустыню на берег Нила. На ослах, лошадях, верблюдах, в повозках они мчались вперед, чтобы первыми добраться до телеграфа и отправить свои корреспонденции: