Великая Смута

Не доверяя переметнувшимся войскам, самозванец распустил большую их часть по домам, а сам победным маршем двинулся на Москву. Кромы, Орел, Тула встречали его хлебом-солью. Тридцатого мая Лжедмитрий расположился лагерем в окрестностях Тулы, а 1 июня в Москву прибыли его гонцы Наум Плещеев и Гавриил Пушкин. Сопровождаемые огромной толпой купцов и ремесленников из пригородных поселений, гонцы проследовали на Красную площадь, где зачитали письмо Лжедмитрия, адресованное боярам и людям московским, в котором самозванец извещал их о своем чудесном спасении и о том, что прощает им их неведение. Толпа неистовствовала, масла в огонь подлил Василий Шуйский, будто бы заявивший: «Борис послал убить Дмитрия царевича, но царевича спасли. Вместо него погребен попов сын». Обезумевшая чернь, не встречая сопротивления со стороны стрельцов, ворвалась в Кремль, схватила царскую семью и на водовозных клячах доставила ее в старый боярский дом Годуновых. Под арестом оказались и все их родственники. Только после этого толпа приступила к грабежу и погромам домов бывших царских любимчиков. За всеми этими действиями, как говорят некоторые источники, стоял Богдан Бельский, накануне вернувшийся из ссылки.

Третьего июня московская депутация с изъявлением покорности прибыла в стан самозванца. Он принял ее неласково, а избитого до полусмерти князя Телятевского посадил в тюрьму. Однако названный Дмитрием не торопился в Москву. Он хотел, чтобы всю черную работу «по зачистке престола» сделали до него и вроде бы без его участия. Десятого июня в столицу приехали князья Василий Голицын и Рубец-Масальский и приступили к своей неблагодарной миссии. Патриарх Иов, у которого в услужении когда-то находился Григорий Отрепьев, с позором был выведен из храма прямо во время богослужения и на простой телеге отправлен в Старицкий Богородицкий монастырь. Всех родственников Годунова отправили в ссылку, а Семена Годунова, руководившего при Борисе политическим сыском, задушили в Переяславле. Ужасная судьба ждала царя Федора и его мать, царицу Марию Григорьевну: в присутствии Голицына и Масальского они были задушены, как говорят летописцы, «двумя отъявленными негодяями» — Михаилом Молчановым и Шеферединовым. Народу же объявили, что они от испугу приняли яд. Царевну Ксению оставили в живых для потехи самозванцу, прослышавшему о ее красоте. Останки Бориса Годунова были вынесены из Архангельского собора и похоронены рядом с телами жены и сына в убогом Варсонофьевском монастыре на Сретенке.

Так завершилась, практически не начавшись, царская династия Годуновых.

Глава VI

Лжедмитрий

Лжедмитрий в Москве. Милости и опалы. Осуждение Шуйского. Внешняя и внутренняя политика. Расточительность царя. Непростые отношения с Польшей. Марина Мнишек и ее приезд в Москву. Вызывающее поведение поляков. Венчание Марины на царство и ее Бракосочетание с Лжедмитрием. Неадекватность поведения царя. Признаки заговора. Требования польских послов. Бунт, убийство Лжедмитрия. Избрание царем Василия Шуйского

Пока Голицын и Рубец-Масальский выполняли в Москве поручения Лжедмитрия, в Тулу потянулись делегации от русских земель. Прибыли на поклон и московские «набольшие» бояре Федор Иванович Мстиславский и Василий Иванович Шуйский. Не замедлили с приездом и иноземные телохранители Бориса Годунова, изъявившие готовность служить новому царю. Самозванец принял их особенно ласково, заявив: «Я вам верю более, чем своим русским». 20 июня, встречаемый несмолкаемым колокольным звоном и радостными криками своих верноподданных, новый царь торжественно въехал в столицу. Богдан Бельский, бывший воспитатель царевича Дмитрия, с Лобного места объявил собравшемуся народу, что это и есть подлинный сын Ивана Грозного. Затем Отрепьев поклонился гробам прежних великих князей, приложился к мощам святителей и пал на гроб Ивана Грозного, обильно поливая его слезами. Первый акт новой исторической драмы был омрачен лишь поведением сопровождавших царя поляков, которые бесцеремонно расхаживали по кремлевским храмам, бряцая оружием, а члены их свиты, не слезая с коней, громко трубили в трубы и били в бубны, что казалось русскому народу осквернением святынь.