Великая тайна Фархелема

А на экране был уже другой участок местности — покрытый, однако, всё теми же полями и постройками, но теперь видимыми так, будто вертолёт шёл на снижение, готовясь к посадке. Горизонт в кадре постепенно понижался. На заднем плане вновь появились заросли светло-зелёных деревьев, за которыми вдалеке вставали светло-коричневые зубцы гор в зелёной дымке…

И в этот момент уже ставшее привычным беззвучие записи вновь прервалось — и в замершую, оцепенелую тишину комнаты ворвался рокот и свист рассекаемого винтами воздуха. (И снова так неожиданно, что Джантар — и не он один — невольно вздрогнул.) А ещё мгновение спустя горы так же резко заметались по всему экрану, от верхнего до нижнего края — и всё скрыла туча поднятой при посадке вертолёта пыли и вырванных с корнями растений… Затем камера, должно быть, отключалась на какое-то время: в следующем кадре, снова беззвучном, не было и следов этой тучи — лишь (снятый уже с высоты человеческого роста) всё тот же ландшафт с полями и постройками, безлюдный и будто замерший в ожидании. Камера медленно поворачивалась, давая целую панораму местности. Джантар лишь тут обратил внимание: ни в одной из кубических построек не было окон. Возможно, они освещались через отверстия в потолке? Но и таких отверстий ни в одном из прежних кадров (снятых ещё сверху, в полёте), как будто не было. Теперь же, в этом кадре, снятом уже прямо на местности — в стенах некоторых построек явно виднелись дверные проёмы, но не окна…

Внезапно камера рванулась в сторону. На миг всё словно размазалось вокруг оставшегося резким и отчётливым слова «вырезать» — а затем, когда камера остановилась, вновь появилось поле с серо-голубоватыми (длинными и тонкими, будто заостренными), всходами каких-то травянистых растений — и снова бегущими вдалеке, но уже по направление к камере, человеческими фигурами… И Джантар успел заметить: фигуры были сплошь того же необычно ярко-коричневого цвета, что и горы в самом первом кадре Западного континента — как всё исчезло, будто вмиг отключившись. Остались яркие белые буквы «конец первой дорожки» на тёмной зелени экрана…

— Сейчас переверну… — Итагаро, вскочив со стула (так что тот едва не опрокинулся), бросился к видеомагнитофону.

— Теперь уже не спешно, — сказал Герм с интонациями, выдавшими волнение и потрясение увиденным. — Быстро переворачивать надо было при записи. А сейчас — что записалось, то записалось…

— И я, конечно, что-то пропустил из-за этого, — так же взволнованно ответил Итагаро, переворачивая кассету. — Но не мог же сделать это за долю мгновения. Наверно, в архиве запись хранится на кассете другого размера, или вовсе на бобине… Несколько раз не мог попасть кассетой в гнездо — а на экране всё горело это самое «идёт перезапись»…

— В такой момент кончилась дорожка… — с досадой откликнулась Фиар. — Не когда шёл брак обыкновенных съёмок — а сейчас…

— И сейчас, наверно, шёл уже не брак, — добавил Лартаяу. — Просто секретные эпизоды в единственных вариантах: так, как пересняты с того большого экрана. Их же не могли снять заново, как те интервью вначале…

— Всё, я поставил вторую дорожку, — Итагаро, снова запустив воспроизведение, быстро вернулся на место. — Можно смотреть дальше…

Но, когда запись пошла снова, Джантару показалось: перерыва в ней не было. Она продолжилась как будто с того же кадра, которым закончилась первая дорожка. А бегущие к камере всё приближались — и всё больше странных и неожиданных подробностей замечал он в их облике…

И туловища, и руки, и ноги этих людей казались одетыми в какой-то единый кольчатый панцирь. Затем, когда они приблизились ещё больше, стало видно: составлявшие этот панцирь кольца при наклонах туловища, немного надвигались одно на другое, с противоположной стороны соответственно раздвигались, будто были как-то гибко и подвижно сочленены. Головы же, казалось, скрывали полусферические шлемы с двумя большими чёрными смотровыми окошками круглой формы — но расстояние между ними было значительно больше, чем между глазами человека… «Фархелемского человека…», — тут же мысленно уточнил Джантар, и внезапный озноб пробежал по всему его телу от этой мысли. Вернее — от того, что из неё естественным и неизбежным образом следовало…

— Но… кто это? — вырвалось у Фиар.

У Джантара перехватило дыхание… Неужели… «люди дальних миров»? Это их так встретили на Западном континенте участники той экспедиции? И эта тайна показалась столь страшной правительствам трёх из четырёх стран, принимавших участие в проекте? С их позицией не согласилась лишь Чхаино-Тмефанхия… А они предпочли отгородиться от вновь открывшейся реальности, замкнувшись в скорлупу привычных представлений и проблем — и даже придумать новые проблемы, трудности, лишь бы скрыть от человечества Фархелема целый новый мир?..