Великая тайна Великой Отечественной. Ключи к разгадке

Рассказ Председателя Комитета стандартов (с 1943 г.) В. С. Емельянова историку Г. А. Куманеву о 22 июня 1941 г.

В первой декаде июня 1941 г. Председатель Комитета стандартов Павел Михайлович Зернов предложил мне[71] поехать для отдыха в Сочи со всей семьей. Я получил путевку в санаторий СНК СССР, купил четыре билета в скорый поезд – себе, жене, дочери и сыну, – и мы стали готовиться к отъезду…

Приехали на Курский вокзал. Погрузились в свой вагон, заняв два купе… Но вот поезд тронулся. Пассажиров в нашем вагоне оказалось немного. В соседних купе ехали на отдых полковник и работник аппарата Правительства, у которого была путевка тоже в наш санаторий.

Перед Курском полковник стал собирать свои вещи и, когда я проходил мимо его купе, спросил меня: «Вы в Курске не сходите?» Я ответил, что нам выходить дальше…

Полковник посмотрел на меня с большим удивлением.

– А разве вы ничего, не знаете? Германия совершила нападение на нас. Началась война.

Эта весть меня просто ошеломила. В это время поезд подошел к Курску. Прощаясь, полковник посоветовал нам тоже немедленно возвращаться в Москву.

Я и мой новый знакомый – работник Совнаркома – решили сойти в Харькове, где у меня были знакомые, через которых, как я надеялся, будет легче достать билеты до Москвы.

Но вот в Белгороде в вагон сел новый пассажир, который стал подробно рассказывать все, что знал сам:

– Сегодня в 6 часов утра я слушал радиопередачу. Оказывается, в Германии произошел государственный переворот. Гитлер арестован, а к власти пришел новый канцлер Риббентроп.

Мы, разумеется, верили всему, что он говорил. Стали держать совет: возвращаться в Москву или ехать дальше. Решили узнать более точные данные в Харькове…

На вокзале в Харькове нам подтвердили, что подобные радиопередачи о якобы государственном перевороте в Германии действительно были…

Когда поезд остановился около Туапсе, я вышел из вагона и в открытом окне встречного поезда увидел бывшего своего начальника – наркома судостроительной промышленности СССР Ивана Исидоровича Носенко. Мы поздоровались.

– Куда путь держишь? – спросил он меня.

– В Сочи.

– Ты что, с ума сошел? Знаешь, что там творится? Оттуда не выберешься. Сколько вас в вагоне?

– Шесть человек.

– А я от Сочи стою в коридоре, а в нашем купе двенадцать человек.

– Не выходить же нам здесь, – говорю ему.

– Ну, как знаешь.

И поезд с Носенко тронулся на Москву…

[69, с. 577–578]