Рассказав о том, что увидел лично 22 июня 1941 г., Леонтий Михайлович анализирует существующие объяснения происшедшей в этот день катастрофы Красной Армии и всей страны:
Сегодня наиболее распространены две точки зрения (версии), объясняющие причины случившегося; возможна и третья, менее известная версия.
Первая – Сталин и партийно-государственное руководство всё делали для обороны страны и не приняли необходимые меры для отражения ожидавшегося нападения из-за боязни спровоцировать этим Гитлера на развязывание войны.
Вторая – Сталин и партийно-государственное руководство готовились не к обороне, а к нападению на Германию, но не успели его осуществить.
Третья – корни всего происшедшего кроются в событиях августа – сентября 1939 года <…>.
Можно предположить: впечатляющие успехи в расширении базы социализма, легко достигнутые в результате соглашений с Гитлером в 1939 г., предложение его о присоединении к «Тройственному пакту», сулившее нам новые выгоды, заинтересованность Германии в наших поставках и, наконец, серьезная опасность для нее – ведения войны на два фронта – все это оказалось столь убедительными аргументами для Сталина, что он просто не мог поверить в то, что Гитлер еще в 1941 году, не завершив войну с Англией, предпримет нападение на нас.
Конечно, это только предположение, но реальностью является полученный нами исторический урок: выбирать в качестве союзников и друзей государства, руководимые агрессивно настроенными, исповедующими человеконенавистнические, фанатические идеи людьми, даже если это дает существенные сиюминутные выгоды, не только аморально, но и чрезвычайно опасно для страны.
Анализ и выводы уважаемого ветерана весьма близки новой гипотезе начала войны, высказанной в «Великой тайне…»
Евгений Петрович Соловьев
(Москва, 1915 года рождения, ветеран Великой Отечественной войны, ветеран Балтийского флота, пенсионер)С Евгением Петровичем я разговаривал всего лишь один раз по телефону и попросил его рассказать о самых важных впечатлениях первого дня войны. Вот его короткий рассказ:
22 июня 1941 г. я служил в Таллинне в штабе Балтийского флота. Корабли были, как говорят моряки, «на товсь», то есть в боевой готовности, даже их двигатели были запущены, но мы находились не на казарменном положении. Поскольку был выходной день, мы даже пошли в купальню, а потом в ресторан.
На рейде стояли немецкие суда, на них катерами и шлюпками перевозили собранных заранее в городе людей с немецкими фамилиями.
Налет вражеской авиации начался к вечеру.