Великие правители Древнего Египта. История царских династий от Аменемхета I до Тутмоса III

Наибольший интерес представляет изображение перевозки колоссальной статуи Джехутихотепа, которую на четырех канатах тащат 172 человека, выстроившиеся в четыре шеренги по двое. Статуя, высота которой составляла 13 локтей, или более 22 футов[24]

, была изготовлена из единого блока алебастра, привезенного из знаменитых каменоломен в Хатнубе, и, должно быть, весила около 60 тонн. Рудники располагались в пустыне, примерно в 10 милях[25]

от Нила, и колосс необходимо было тащить все это расстояние по довольно неровной, хотя и подготовленной заранее дороге, которая, несомненно, использовалась еще в период правления царей VI династии. Затем его нужно было тянуть по полям к реке и сплавлять вниз по течению в Ашмунейн. Наконец, после этого его требовалось протащить через город к храму, где он должен был быть установлен. Это было масштабное предприятие, которым номарх вполне справедливо гордился.

В тексте говорится, что статую везли радостно и беззаботно, что весьма характерно как для древних, так и для современных египтян. Мы склонны считать подобные масштабные предприятия времен фараонов проявлениями жестокого рабовладения, проходившими под безжалостный свист кнута. Однако любой, кто когда‑либо нанимал на работу египтян, поймет, что и тогда, и сейчас спокойные и добросердечные египтяне совершали подобные подвиги с весельем, непонятным западному человеку.

На изображении в гробнице мы видим человека, отбивающего ритм и, очевидно, распевающего специальную песню, которую подхватывают рабочие. Знание обычаев современных египтян позволяет нам представить себе эту сцену. Люди поют во время работы, бригадиры шутливо ударяют своими кнутами, сложности преодолеваются при помощи смеха, люди, охваченные ребяческим энтузиазмом, кричат и подбадривают друг друга. Текст, в котором номарх описывает происходящее, помогает понять, каким было настроение людей, выполнявших эту работу: «Путь, по которому статуя ехала (из каменоломен), был очень трудным, больше чем что‑либо, – сообщает он. – И волочение больших вещей по нему должно было стать испытанием для духов людей из‑за твердого камня поверхности, который был щебнем. (Поэтому) я приказал, чтобы молодые люди из рекрутов пришли сделать (новую) дорогу для нее вместе с отрядами камнерезов некрополя и рабочими каменоломен, с бригадирами и специалистами. Люди силы (вызвались добровольно), говоря: «Мы пришли, чтобы привезти ее!» Этому радовалось мое сердце; и горожане были собраны вместе, радостно (предлагая свою помощь). Очень хорошо было видеть это, больше чего‑либо! Среди них был (даже) старик, опиравшийся на ребенка. Люди, сильные рукой, (были там) вместе со слабыми. Их смелость росла, их руки становились сильными, так что каждый из них проявлял силу тысячи людей. Эта статуя, которая представляла собой разделенный на квадраты блок, когда была получена из великого склона горы, была ценнее, чем что‑либо… (Весь) ном кричал и аплодировал. Когда я прибыл (с ней) в окрестности города, люди собрались вместе, славословя. Очень хорошо было видеть это, больше чего‑либо!» (Newberry, El Bersheh).

В другом фрагменте надписи Джехутихотеп осторожно отмечает, что фараон разрешил ему сделать такую статую. «Наши сердца рады этой любезности царя», – говорят в нем рабочие. Номарх говорит, что обязан своим титулом только благосклонности царя. Номовая верхушка, очевидно, была очень богата и могущественна, но ее судьба находилась в руках фараона, и вельможи не могли ничего делать без его разрешения. Сенусерт III был еще более деспотичным, чем многие его предшественники, и усердие, с которым ему выражали почтение и демонстрировали послушание, отразилось в приведенном ниже гимне, написанном на одном из папирусов, найденных в Кахуне (Griffiths, Kahun Pap., 2):

«Славься, о Хакаура, наш царь‑сокол, божественное существо, защищающий землю и расширяющий ее границы, обуздывающий иноземные народы своей царственной короной, обнимающий Обе Земли своими руками, схватывающий народы своей хваткой, убивающий варваров без удара своей булавы, выпускающий стрелу, не натянув тетиву. (Один) ужас его перебил бедуинов на их пустынной равнине; его ужас убил племена Девяти Луков. Его слово привело к смерти тысяч варваров… которые подошли к его границе. Выпуская стрелу, подобно богине Сехмет, он низвергает тысячи тех, кто не знал его могучий дух. Язык его величества связывает Нубию путами: его высказывания заставляют жителей Судана бежать. Единственный, юный силой, охраняющий свою границу, не позволяющий своим подданным ослабевать, но дающий старым (крепко) спать до рассвета. Что касается его обученных курсантов, его мысль (о них) – их защита в их снах. Его приказы создали эти границы, его слово вооружило Обе Земли.