Великий Бисмарк. Железом и кровью

Тем временем австрийская дипломатия предприняла еще одну, более опасную попытку переиграть Бисмарка. Понимая, что Германский союз в его нынешнем виде не полностью отвечает интересам Вены, Франц Иосиф с помощью своих советников составил к лету 1863 года план масштабной реформы. Во главе Союза должна была теперь находиться директория из пяти членов, где у австрийского представителя были председательские полномочия. Пруссия оказывалась в такой директории в явном меньшинстве. Раз в три года должен был собираться союзный парламент, составленный из делегаций ландтагов отдельных государств. Изюминка плана, который до поры держался в строжайшем секрете, заключалась в том, что его должны были обсуждать не профессиональные дипломаты во Франкфурте, а непосредственно германские монархи. Для этой цели предполагалось созвать специальный конгресс немецких князей. Тем самым Бисмарк оказался бы вне игры.

3 августа Франц-Иосиф внезапно появился на курорте Гаштейн, где в это время отдыхал прусский король. Он в общих чертах обрисовал содержание австрийского проекта и пригласил Вильгельма принять участие в конгрессе, который должен был открыться во Франкфурте две недели спустя. Расчет строился на том, что прусский король, с присущей ему идеей монархической солидарности, не сможет проигнорировать приглашение. В своих мемуарах Бисмарк рассказывал о реакции Вильгельма: «Он не почувствовал сначала того унижения, которое заключалось для Пруссии во внезапности этого приглашения, этого вызова с кратким сроком явки. Австрийское предложение понравилось ему, возможно, из-за содержавшегося в нем элемента солидарности государей в борьбе против парламентского либерализма, который беспокоил тогда его самого в Берлине. Королева Елизавета, которую мы встретили в Вильдбаде, на пути из Гаштейна в Баден, также настаивала предо мной, что надо ехать во Франкфурт. Я возразил: «Если король не примет другого решения, то я поеду и буду устраивать там его дела, но я уже не вернусь в Берлин министром». Королеву эта перспектива, по-видимому, встревожила, и она перестала оспаривать перед королем мое мнение. Если бы я перестал оказывать сопротивление стремлению короля ехать во Франкфурт и, согласно его желанию, сопровождал его туда ради того, чтобы превратить на съезде князей прусско-австрийское соперничество в совместную борьбу против революции и конституционализма, то Пруссия с внешней стороны осталась бы тем же, чем она была ранее; она имела бы, разумеется, возможность воспользоваться принятыми под председательством Австрии решениями Союзного сейма, с тем чтобы добиться пересмотра своей конституции, подобно тому как были пересмотрены конституции Ганновера, Гессена, Мекленбурга, Липпе, Гамбурга и Люксембурга; но тем самым она закрыла бы перед собой национально-немецкий путь»

^[250]

.

Однако Бисмарк не собирался смиряться с поражением. Он заявил Вильгельму, что австрийский проект должен быть предварительно согласован с Берлином, кроме того, прусский король, как конституционный монарх, не может в данном вопросе действовать в обход своего правительства. В свете проводившейся Бисмарком внутренней политики этот тезис звучал довольно забавно, однако он подействовал. К тому же министр-президент постарался внушить своему монарху, что австрийский император оскорбил Вильгельма, поставив его перед свершившимся фактом и почти не оставив времени на подготовку к конгрессу. В конечном счете Бисмарку удалось убедить короля проигнорировать встречу немецких монархов.

Однако кульминация драмы была еще впереди. Во второй половине августа открывшийся во Франкфурте конгресс единогласно постановил повторно пригласить прусского короля. К Вильгельму, находившемуся в этот момент в Баден-Бадене, был 19 августа отправлен саксонский король Иоганн. «Если б ко мне направили моего зятя (…), я бы устроил ему головомойку, но почтенный король Саксонии! Тридцать князей в роли приглашающей стороны и король в роли курьера, в такой ситуации дать отказ невозможно!» – стонал Вильгельм ^[251]. Теперь ни о каком неуважении со стороны организаторов конгресса речь идти не могла. Бисмарку в первый – но далеко не в последний – раз за свою карьеру главы правительства пришлось прибегнуть к крайним мерам, пригрозив уйти в отставку в том случае, если король все-таки отправится на встречу. Беседа с монархом оказалась настолько трудной, что министр-президент, выйдя из его апартаментов, схватил со стола большой кувшин с водой и разбил его об пол. Тем не менее главное было у него в руках – собственноручно написанное послание Вильгельма саксонскому королю. Прусский монарх извинялся за неровный почерк (очевидно, переговоры с главой правительства тоже дались ему нелегко) и мотивировал отказ приехать во Франкфурт плохим состоянием здоровья.