Великий Ганди. Праведник власти

В Ахмадабаде в результате беспорядков, спровоцированных действиями полиции, были убиты сержант и правительственный чиновник. В Амритсаре руководители хартала Китчлу и Сатьяпала 10 апреля были арестованы по обвинению в антиправительственной агитации. Разбушевавшаяся толпа протестующих поджигала дома, рвала телеграфные провода, избила нескольких европейцев. Чтобы выразить протест против ареста и высылки их из Амритсара, тысячи индийцев направились к городскому магистрату. Демонстрацию встретили солдаты. Завязалась потасовка. И с той и с другой стороны были убитые и раненые. Во время столкновения была легко ранена английская миссионерка Шервуд. В Амритсар вошли войска под командованием полковника Реджинальда Дайера, временно получившего звание бригадного генерала. Генерал тотчас запретил всякие собрания, но большинство жителей об этом распоряжении не знали. 13 апреля 1919 год, в Новый год по индуистскому календарю, на городской площади Джаллианвала Багх собрались 20 тысяч горожан и жителей близлежащих деревень, чтобы отпраздновать праздник Байсакхи, поэтому было много женщин и детей. Начался митинг. Выступающие требовали отмены закона Роулетта и освобождения из-под стражи Китчлу и Сатьяпалы. Внезапно в парк вошли войска под командованием генерала Дайера и разместились на возвышенности, примерно в полутора сотнях метров от толпы. Без предупреждения они открыли огонь. Согласно британским официальным данным, за десять минут было сделано 1650 выстрелов. Погибли 379 человек и 1137 были ранены. По данным ИНК, погибло около тысячи человек и около 2000 было ранено. Независимые исследователи насчитывали более 1000 убитых и более 1200 раненых, а британский хирург Смит из Амритсара насчитал до 1800 погибших. Сразу после бойни Дайер под страхом смерти запретил жителям города выходить из своих домов. На следующий день, 14 апреля, Дайер обратился к индийцам на языке урду, который знал не хуже английского. «Люди, вы хорошо знаете, что я сипай (военнослужащий индийской армии. — А.В.)

и солдат. Вы хотите войны или мира? Если вы хотите войны, правительство к этому готово, а если вы хотите мира, вы должны исполнять мои приказы и открыть все свои магазины, иначе я буду стрелять. Для меня нет разницы, где находится поле боя, во Франции или в Амритсаре. Я человек военный и предпочитаю идти прямым путем. Если вы хотите войны, говорите громко. А если необходимо добиться мира, мой приказ открыть все магазины немедленно. Вы ведете разговоры против правительства, и люди, получившие образование в Германии и Бенгалии, говорят о мятеже. Я доложу все это правительству. Соблюдайте мои приказы. Ничего иного я не желаю. Я на военной службе более 30 лет. Я очень хорошо понимаю индийских сипаев и сикхов. Вы должны выполнять мои приказы и соблюдать мир. Иначе магазины будут открыты солдатами силой. Вы должны сообщать обо всех „бадамашах“ (непокорных), я их буду расстреливать. Соблюдайте мои приказы и откройте магазины. Говорите громко, если вы хотите войны. Вы совершили очень плохой поступок, убив англичанку (хотя на самом деле миссис Шервуд была только ранена и осталась жива. —

А.В.).

Возмездие падет на вас и ваших детей».

Генерал-солдафон умел разговаривать с индийцами только на языке пуль. Во время комендантского часа, действовавшего с 19 по 25 апреля с 6 утра до 8 вечера, на улице, где было совершено нападение на миссис Шервуд, выходить можно было, только проползая 180 метров под колючей проволокой. На улицу не допускались ни врачи, ни разносчики продуктов.

Ганди попытался незамедлительно выехать в Пенджаб и добивался разрешения у вице-короля, но власти и слышать не хотели об этом. По словам Ганди, в Пенджабе «лидеры были арестованы, провинция объявлена на военном положении. Царил полнейший произвол. Везде были созданы специальные трибуналы, которые стали, однако, не судами справедливости, а судами деспотической воли… В Амритсаре ни в чем неповинных мужчин и женщин заставляли, как червей, ползать на животе». Это попрание человеческого достоинства возмущало Ганди не меньше, чем пролитая кровь. Он тяжело переживал трагические последствия кампании гражданского неповиновения. Каждый индиец, говорил он, вступивший на путь неповиновения властям, должен быть морально готовы к смерти. Его гораздо больше угнетало ответное насилие со стороны возмущенного народа. Ганди публично признал, что совершил ошибку, «огромную, как Гималаи», поскольку народ оказался морально не готов к столь широкой кампании ненасильственного сопротивления властям.