Великий Ганнибал. «Враг у ворот!»

…Кстати сказать, именно в Капуе Ганнибала чуть не подстерег кинжал убийцы. Рассказывали, что на пиру у одного из знатнейших горожан Капуи Нинния Целера сын некого Пакувия Калавия (имя его осталось истории неизвестно)

якобы собирался покончить тем вечером с разорявшим Италию агрессором. С огромным трудом отцу удалось предотвратить то ли убийство, то ли… трагедию. Поскольку эту историю рассказывает только один античный автор (Ливий), то ее подлинность вызывает определенные сомнения. Впрочем, пытливый читатель сделает свои собственные выводы…

Подобная «сладкая жизнь» во все эпохи приводила в негодность лучшие армии мира. Трудно, очень трудно вернуть солдат из жарких объятий ласково-доступных женщин в суровые условия походной жизни и тем более на поле брани, где решается: кто – кого?! Чаще всего такой солдат уже не лучше новобранца, и ему не хватает ни душевных, ни телесных сил, чтобы воевать на прежнем уровне.

Рассказывали, что якобы «не минула чаша сия» и солдат Ганнибала. В Капую вошла одна карфагенская армия – «злая до больших побед», а вышла другая: в обнимку с капуанскими девками, в одночасье ставшими типичными обозными шлюхами! Как образно сказал римский полководец Марк Клавдий Марцелл: «Капуя стала для Ганнибала его Каннами!» Так ли это?!

И, тем не менее, но последствия «капуанских излишеств» не заставили себя долго ждать.

Сначала один из лучших военачальников карфагенской армии племянник Ганнибала Ганнон (сын Бомилькара) дважды терпит поражения от легионов римского претора Тиберия Семпрония Гракха.

Первый раз – под Грументом (Лукания); второй – под Беневентом (когда-то до исторической победы римлян над эпирским царем Пирром бывший Малевентом).

Любопытно, но во втором случае Гракх, получивший от сената разрешение действовать на собственное усмотрение, пустил в ход весьма оригинальный психологический прием. В его войске было много рекрутов-рабов, которым он клятвенно пообещал свободу за принесенную голову неприятеля, тот же, кто отступит и побежит, будет… распят! Когда на другой день началось сражение, такое диковинное условие едва не стоило римлянам победы: убивая врагов, римские солдаты из числа рабов старались рубить им головы, потом, держа головы в правой руке, покидали поле боя, направляясь к консулу за обещанной свободой. Когда всполошившиеся военные трибуны донесли о происходящем Гракху, он приказал немедленно бросить головы: храбрость свою воины уже доказали и свободу они безусловно получат. Битва возобновилась с новой силой. Против конных нумидийцев Ганнона была пущена кавалерия из бывших рабов. Обе конные лавы схлестнулись в смертельной схватке. Но долго исход ее был неясен.

Тогда Гракх снова прибег к испытанному им психологическому воздействию на своих воинов. По конным рядам было громогласно объявлено, что обещанную свободу его бойцы получат только в том случае, если враг будет обращен в бегство! Натиск римских рабов усилился до такой степени, что наемники Ганнона не выдержали и побежали. Бой, превратившийся в беспорядочную резню, закончился уже в карфагенском лагере. Из более чем 8-тысячного войска (по другим данным, оно было значительно больше – 17 тыс. пехоты и 1200 всадников) Ганнона спаслось менее 2 тысяч, да и то в основном нумидийских всадников.

Гракх сдержал свое слово. Все рабы, оставшиеся в живых после беневентской мясорубки, а не только храбрецы, кидавшиеся в самое пекло боя, получили свободу.

…Кстати, захваченный в лагере пунов скот по приказу Гракха был изъят из общей добычи и всем окрестным жителям было объявлено, что хозяева животных могут в течение месяца предъявить на них свои права и забрать. Такой жест должен был продемонстрировать италийским племенам, что римские солдаты защищают своих союзников от грабежа и насилий пунийских головорезов!..