Великий Яковлев. «Цель жизни» гениального авиаконструктора

Конечно, все трудности с размещением самолетов на серийных заводах Яковлев знал и, при взгляде на список авиазаводов, переделанных из мебельных фабрик, у него в какое-то мгновение возникло желание перейти наркоматский коридор и открыть двери кабинета своего однокашника Петра Васильевича Дементьева, который нынче стал первым заместителем наркома. Дементьев по положению отвечал за серийное производство, и распределение заводов было его прерогативой. В 1931 году они вместе получали дипломы Военно-воздушной академии им. Жуковского, а традиции однокашников в России всегда предполагали помощь коллеге. Петр Дементьев, уроженец Поволжья, то ли чуваш, то ли татарин (Яковлев точно не знал), поначалу терялся в московской жизни, и над ним добродушно подтрунивали (Яковлев в том числе), но парень этот оказался на редкость упорным, он не только в короткий срок освоился с премудростями столичной жизни, но и как-то незаметно выдвинулся в число лучших слушателей, и то, что он стал заместителем наркома, Яковлева уже не удивляло. Тем более он знал, что руководителей такого ранга подбирает лично Сталин, а он редко ошибался в своих выдвиженцах. Но когда Яковлев подумал о выдвиженцах, он тотчас вспомнил, что у Дементьева есть свой выдвиженец – Артем Микоян. Дементьев в свое время (еще когда был главным инженером завода № 1) взял его под крыло. Опекал он его и тогда, когда стал директором завода, держит в поле зрения и сейчас, да так, что микояновцы стали как бы уже составной частью завода № 1. И Яковлев не перешел наркоматский коридор. Если бы Дементьев хотел разместить Як-1 на заводе № 1, он давно уже сказал бы об этом.

Значит, Саратов и Химки. Что ж, надо посылать туда людей, готовить комбайново-мебельных специалистов к производству боевых машин. Правда, в Саратове уже пробовали собирать Р-10 и И-28 Яценко, но опытных специалистов там было мало.

После трех поездок в Берлин, Яковлев был совершенно убежден в том, что большая война не за горами. Уверенности в том прибавило то обстоятельство, что в январе 1941 года начальником Генерального штаба стал генерал Жуков, а Жуков в кругах, близких к высшему руководству, рассматривался как мастер наступления, быстрого сокрушительного удара, такого, каким он сокрушил японцев в боях у реки Халхин-Гол в Монголии. Яковлева, как и многих других, несколько смущало то обстоятельство, что Г.К. Жуков до того, как войти в кабинет начальника Генерального штаба РККА, ни одного дня не работал в штабе – ни полка, ни дивизии, и не знал штабной работы. Но Яковлев, как и все окружение, доверял выбору Сталина, полагая, что все планы, какие нужно, уже выработал великий мастер штабной работы Б.М. Шапошников, уступивший место Жукову. Значит, что? Жукову остается нанести всесокрушающий удар? Яковлев раз за разом перебирал свои впечатления от поездок в Германию и сильно сомневался, что такого противника можно сокрушить одним ударом, как это предсказывал уже упоминавшийся Н. Шпанов в своей повести про первый удар. Яковлев, зная состояние дел в своей отрасли, полагал, что если вот через год-полтора… Нужно время. Время…

Еще больше опасений в отношении грядущей войны вызвал советско-финляндский конфликт, в котором, вместо триумфального марша по дорогам маленькой Финляндии, Красная Армия вмерзла в снега Карельского перешейка, неся огромные «небоевые» потери от обморожений, голода, дизентерии, дезертирства. Стало быть, и армию надо переучивать, а для этого нужно время. Время, время, где его взять…

Часть третья

Незабываемый 1941-й: вопрос жизни и смерти

Ожидавшаяся внезапность, или Чем обернулась забота вождя об авиации

В кои-то веки собрались наконец сделать воскресную семейную прогулку – в Загорск, в Троице-Сергиеву лавру, благо от Подлипок, где были дачи работников Наркомата авиапромышленности, до Загорска час езды. Уже сложили корзинки, сбегали за забытым фотоаппаратом, как вдруг от ворот к даче примчался испуганный шофер Миша Сущинский:

– Александр Сергеевич, война!

– Как война?!

– Война! В 12 часов Молотов будет по радио выступать.

Яковлев слушал речь чуть заикавшегося Молотова, чувствовал, как нелегко она дается Вячеславу Михайловичу. Ведь совсем недавно, несколько недель назад, он вместе с наркомом иностранных дел Молотовым был в Берлине. Яковлеву запомнился тост, который сказал Вячеслав Михайлович на приеме у Гитлера, в котором наш нарком выразил надежду на долгий и добрый мир, на плодотворное сотрудничество. После этого тоста Гитлер подошел к Молотову, чокнулся с ним бокалом и приобнял его.

А на Киев, Одессу, Минск, Ленинград уже сыплются фашистские бомбы. Как там наши самолеты? Выдержат схватку с немецкими асами?

Члены коллегии сидели в кабинете у Шахурина, но сам нарком еще не появлялся. Он был в Кремле, позвонил оттуда и велел ждать его. Яковлев был уверен, что Алексей Иванович вместе с другими наркомами сейчас у Сталина, он-то и привезет сейчас ясную картину происходящего.