Великий князь Александр Невский

Причины новгородского мятежа, в общем-то, понятны. Это те самые причины, которые прежде отвращали новгородцев от отца Александра князя Ярослава Всеволодовича. Но, в отличие от Ярослава, Александр владел Новгородом, оставаясь великим князем Владимирским, то есть соединял в своих руках обе власти — и великокняжескую, и новгородскую. А это давало ему возможности значительно большие, нежели его предшественникам на новгородском престоле. Кроме того, не будем забывать, в какое время пришлось ему управлять Новгородом. Разорение Северо-Восточной Руси Батыем, а затем ещё и «Неврюевой ратью» с неизбежностью заставляло Александра выкачивать из не разорённого татарами Новгорода дополнительные, не предусмотренные прежними договорами средства, ещё более ужесточать и без того крутую политику в отношении вольнолюбивого и, по меркам Руси, чересчур богатого города, а значит, рушить «старину» — главный принцип и основу основ средневекового русского права.

О том, что меры политического и экономического принуждения при князе Александре Ярославиче действительно были чрезвычайными, мы можем судить по договорам Великого Новгорода с последующими новгородскими князьями (договоры Новгорода с самим князем Александром не сохранились). В них нередки ссылки на насилия, творимые Александром, на захват им земель и покосов у новгородских бояр, на то, что князь и его приближённые-суздальцы — вопреки «грамотам Ярославлим» и «старине» — приобретали новгородские волости и сёла.

Вот, например, что говорится об этом в датированной 1266 годом договорной грамоте Новгорода с братом Александра, великим князем Ярославом Яро-славичем (он занимал новгородский престол после смерти Александра Невского, в 1264–1271 годах):

…На сем, княже, целуй крест ко всему Новугороду, на чём то целовали деды, и отцы, и отец твой Ярослав (заметим, что ссылки на «брата твоего Александра» здесь нет. — А. К.). Новгород ти держати в старине, по пошлине… А пожни[169], княже, что пошло тебе и твоим мужам, то твоё. А что было отъял брат твой Александр пожни, а то ти, княже, не надобе. А что, княже, брат твой Александр деял насилие на Новегороде, а того ся, княже, отступи…

(14. С. 10–11)

Но, увы… Повторяемые из грамоты в грамоту призывы новгородцев к своим князьям оставались неуслышанными. Князья Северо-Восточной Руси видели в Новгороде по большей части источник доходов, столь необходимых в условиях жестокого ордынского ига, когда дани взимались в двойном, а то и тройном размере — и своим князьям, и ордынским «царям». А потому, как писал крупнейший отечественный исследователь средневековой Руси и биограф Александра Невского Владимир Терентьевич Пашуто, «князья в поисках земель и средств не отступали, а, напротив, всё деятельнее вторгались в порядки республики»…

В том же году в Орде умер разоритель Руси хан Батый. Впрочем, на русско-ордынские отношения это особо не повлияло, ибо русские князья давно уже привыкли иметь дело со старшим сыном и соправителем Батыя Сартаком, который к тому же явно благоволил христианам. Но в следующем, 1256 году скончался и он, по слухам отравленный своими родичами. На престол в Сарае взошёл малолетний сын Батыя Улагчи (Улавчий русских летописей).

ГОД 1256

Нарова. Финляндия

Поехали князья на Городец да в Новгород [Нижний]; князь же Борис [Василькович] поехал в Татары, а князь Александр послал дары. Борис же, побывав у Улавчия, дары дал и приехал в свою отчину с честью…

(38. Стб. 474)

Несколько по-другому рассказывается об этом у В. Н. Татищева:

Поехал князь Андрей[170] на Городец и в Новгород Нижний княжить. Князь же Борис Василькович Ростовский пошёл в Татары со многими дарами. Также и князь Александр Ярославин послал послов своих в Татары со многими дарами просить за Андрея. Князь Борис Василькович Ростовский был у Улавчия, и дары отдал, и честь многую принял, и Андрею прощение испросил, и возвратился со многою честью в свою отчину.

(71. С. 42)