Великий князь Николай Николаевич

Подобно тому как в Беззаботном, першинская усадьба была также полна всякого рода животными. Кроме рассадника собак там производились под руководством специалистов опыты скрещивания различных пород лошадей (арденны) с целью получения типа хорошей рабочей лошади, а также выращивались особые породы коров и овец. Все кругом было чистопородное и полно жизни; все было сыто, выхолено, хотя без излишней роскоши, и довольно. Наличие в животных известного аристократизма породы и всеобщего довольства доставляло великому князю истинное удовольствие; в этом сознании он видел радость жизни.

У отца великого князя, Николая Николаевича Старшего, когда-то были огромные лесные угодья в районе г. Борисова (Минской губернии). Постепенно они перешли в уделы или в частные руки – хорошо не знаю – вследствие постоянной нужды в деньгах. Великий князь Николай Николаевич Младший сумел еще до войны эти угодья выкупить. Когда в 1915 г. под влиянием военной обстановки Ставке пришлось отходить из Барановичей на восток, то квартирьеры, посланные для выбора места под новую Ставку, остановили свой выбор на Борисове, в котором имелись существенные удобства для размещения Ставки. Великий князь, однако, категорически воспротивился переходу Ставки в Борисов из чувства внутренней деликатности, опасаясь, чтобы не сказали, что главнокомандующий живет у себя в имении. Ставка поэтому перешла в менее удобный Могилев, как известно, лежавший в стороне от главных железнодорожных сообщений. Государь, принявший на себя впоследствии обязанности верховного главнокомандования действующими войсками, все время стремился переехать из Могилева не то в Смоленск, не то прямо в Москву.

В воспоминание о своем борисовском имении великий князь, выехав за границу, проживал официально во Франции под скромной фамилией Борисов.

Глава V

В ожидании войны

1. Степень влияния великого князя на внешнюю политику России накануне войны

С именем великого князя Николая Николаевича у многих, особенно в Германии, связано представление о лице, мощно влиявшем на русскую внешнюю политику в годы, предшествовавшие войне. Часть германского общества приписывает даже его якобы настойчивому влиянию на царя и даже на французское правительство создание такой обстановки, которая делала возникновение войны с Германией в 1914 г. неизбежным.

Усвоив столь предвзятую точку зрения, эти лица на основании только того факта, что великий князь Николай Николаевич лично не питал симпатий к довоенной политике Германии и, наоборот, являлся убежденным сторонником дружбы с Францией, ищут доказательств своего мнения в предположении о наличии какой-то особой миссии, выполненной великим князем Николаем Николаевичем в период посещения им в 1912 г. Франции, равно в содержании тех мимолетных бесед, которые президенту Французской республики г. Пуанкаре пришлось вести с великим князем Николаем Николаевичем во время пребывания первого в России в 1914 г., накануне войны. Великому князю приписывается также роль какого-то тайного воинствующего инспиратора в переговорах, которые были вполне естественны между случайно встретившимися министрами иностранных дел двух дружественных и союзных наций.

Я решаюсь категорически опровергнуть это предвзятое мнение.