Великий князь Владимир Мономах

Владимир остался верен тактике, опробованной им ещё в 1096 году. Победа, одержанная на реке Сутень, — одна из самых значимых в истории русско-половецкого противостояния. Показателен эпизод, произошедший после битвы, когда по приказу Владимира был жестоко казнён (рассечён «на уды») половецкий князь Белдюз. Раньше русские князья наверняка отпустили бы его за выкуп, ибо богатая добыча и составляла главную цель их походов. Но теперь речь шла о борьбе не на жизнь, а на смерть. Это почти ритуальное убийство, символизировавшее в глазах русских их победу над извечным врагом.

К тому же году относится важное событие в истории Новгорода, где, напомним, княжил сын Мономаха Мстислав.

Из Новгородской Первой летописи старшего извода

В то же лето заложил князь Мстислав церковь Благовещения на Городище[84].

(36. С. 19)

Год 1104

Киев

...В то же лето пришёл митрополит Никифор на Русь месяца декабря в 6-й день... В том же месяце в 18-й день митрополит Никифор на кафедру возведён...

Впоследствии, когда Владимир Мономах сделается киевским князем, митрополит Никифор обратится к нему с двумя посланиями, первое из которых — «О посте» — даёт нам уникальную возможность увидеть князя глазами его просвещённого современника. Иерарх-грек исключительно высоко оценивал христианские качества Владимира. Многое в его обращении к князю перекликается со знаменитым «Поучением», в котором сам Владимир писал о себе и о том, что считал главным для каждого человека и прежде всего правителя. Это касается и непития князем хмельного во время поста, и его личной скромности и аскетизма, и его щедрости и благочестия:

...Что следует говорить такому князю, который больше на голой земле спит, и высоты дома избегает, и светлые одежды отвергает, и, по лесам ходя, нищенскую носит одежду и обувь, на лыжах бегая; и лишь по необходимости, в город входя, ради властительских дел, в княжеские одежды облачается?! ...Ведомо нам, что для других ты обеды светлые готовишь... и когда другие объедаются и упиваются, ты сидишь и смотришь, как другие едят и упиваются, и, обходясь малой пищей и малым количеством воды, делаешь вид, что и ты с ними ешь и пьёшь. ...Знаю, что с тех пор, как ты родился и утвердился в тебе ум, с того возраста, когда можно творить добро, руки твои, по благодати Божией, ко всем простираются. И никогда ты не прятал сокровищ, не считал золота или серебра, но всё раздавал, черпая обеими руками, даже и до сих пор. Но сокровищница твоя, по Божьей благодати, неоскудима и неистощима, раздаваема, но не исчерпаема...

(65. С. 68―69)

Но из того же послания митрополита Никифора мы узнаём и о другом — о том, что скрывают от нас летописи и собственные сочинения Владимира Мономаха. Оказывается, князь отличался и чрезмерной жестокостью по отношению к тем, кого подозревал в каком-либо преступлении или, паче того, измене. А этим пользовались иные из его слуг и приближённых, которые нередко наговаривали князю на невинных ради достижения каких-то своих, неведомых князю целей. И князь прислушивался к наговорам и клевете, не всегда умея отличить правду от лжи.

...Кажется мне, что поскольку не можешь ты видеть всё сам глазами своими, то от служащих тебе по твоим делам и подающих тебе советы иногда вред твоей душе приходит...

напишет, обращаясь к князю, митрополит Никифор.