Великий Партион. Восход

Али слабо улыбнулась в ответ. Какая насмешка. Лиссон обращается с ней так же уважительно, как прежде. К чему это? Теперь, в новой реальности, она – пешка, а он – король. Должно быть, с его стороны это простая вежливость.

– Об охране Дворца я распоряжусь, – серьёзно сказал Лиссон Королеве и, аккуратно взяв Али за плечо, подтолкнул её в обратном от Тронного Зала направлении.

Али и не думала упорствовать. Она лишь обернулась напоследок: вон они, её мама и Эми, стоят посреди шикарной розовой аллеи и с тревогой глядят ей вслед. Это конец: больше не будет ни Королевского Дворца, ни Академии Искусств в горах. Али Флюгистон, ты серьёзно попала. Хочешь ты того или нет, ты избрана Слугой Геры, и твоя жизнь больше тебе не принадлежит.

Глава 2. Ночь в музее

На Островах Эвы, расположенных к Юго-Востоку от Большого Материка, ночь плавно сменялась ранним утром. По горизонту полз крошечный Ленар, окрашивая предрассветный небосвод в алые тона. Несмотря на долгое торжество и обилие приятных эмоций, Кета не мог уснуть. Чему тут удивляться? Он летал из системы в систему, с планеты на планету, и львиную долю времени проводил на своём корабле. Его биоритмы совсем потеряли ориентиры! Вот и теперь усталость навалилась, и он, вроде бы, расслабленно сидел перед огромным камином в своих покоях, но сон не шёл.

С моря дул влажный ветер, предвестник грозы, и, поднимаясь из кожаного кресла, Кета натянул на голый торс полоне, свитер традиционной эвийской вязки. Он вышел на внешнюю сторожевую дорожку и двинулся вдоль зубчатого парапета. Ветер трепал знамёна его рода, развешенные в честь юбилея лорда Леона-старшего, и неистово раздувал огни в чашах, расставленных по углам здания.

То, что он задумал, потребует много вложений. И без Бастии не обойтись. Его глобальный план требует участия державы, равной по силе Островам Эвы. Лишь у Бастии есть необходимые ему ресурсы. Но как добиться расположения королевской семьи?

Его отец, Брейдон Леон, регулярно пересекался с Её Величеством Стеллой Флюгистон в Консилиуме, но двое лидеров оставались по разную сторону баррикад по целому ряду вопросов. Но только ли было дело в теперешних разногласиях? Или ответы стоило искать в прошлом? С чего началась неприязнь между Леонами и Флюгистонами?

Кета спустился по крутой лестнице на уровень суши и, пройдя сквозь внутренний двор, оказался у двери, ведущей в подземелье. Здесь он столкнулся с охранником, который денно и нощно стоял на страже личного музея Леонов, расположенного в древнем фундаменте крепости.

– Господин? – удивлённо спросил он, сонно глядя на своего хозяина. Обычно после столь бурного пира лорды и их гости крепко спали в Каменном Зале.

– Я хочу спуститься в хранилище.

Кета оказался в прохладной комнате, где при его появлении зажглась подсветка, грамотно расставленная вокруг древних реликвий.

Бастийцы недолюбливали эвийцев исторически. В Древние Века, ещё до Великого Объединения, обитатели архипелага в основном промышляли пиратством и разбоем, захватывая торговые суда, курсировавшие между процветающими центрами Большого Материка. С развитием цивилизации почти все распри прошлого остались позади. Теперь Острова Эвы были благополучным государством и важным экономическим партнером как Бастии, так и других крупнейших держав Межпланетного Союза. И всё же, прошлое давало о себе знать и теперь.

Кета прошёл мимо древних военных облачений, рыбацких сетей и оружия и остановился перед горизонтальным застеклённым стендом. Подняв крышку, он вытащил лежавшую там старинную книгу в кожаном переплёте – дневник своего дальнего предка, Джамы Леона. Историки прозвали его «Тёмным Магом» за склонность выносить пророчества, которые рождались у него после раскуривания наркотических трав. Кета уселся в глубокое кресло неподалёку, открыл фолиант и достал из внутреннего кармана травокур. Потребность что-то курить была, видимо, у него в крови. Главное, не кончить столь же жалко, как и его дальний предок! Усмехнувшись, партион активировал дорогую безделушку и присмотрелся к письменам.

У Джамы был просто кошмарный почерк! Однако самостоятельно прочесть мемуары, написанные несколько столетий назад, всё равно было бы невозможно, поэтому стоило сразу обратиться к переводу. Благо, он был заботливо вложен на каждую страницу профессиональным переводчиком с древнеэвийского. В детстве Кета подробно изучал мемуары и в целом помнил содержание. Теперь же его интересовал конкретный эпизод, посвящённый одному из самых ярких видений Джамы.