ВЕЛИКИЙ ПАТЕРИК. Сокровищница духовной мудрости преподобных отцов Церкви. Том I. Главы I-X.

Часто демон влагает монаху такой помысел: „Встань, сотвори бдение, а завтра позови братьев и сотвори трапезу любви“.[36] Затем демон обходит званых братьев и внушает им: „Возьмите с собой все, что необходимо для трапезы“. И потом брат говорит: „Я не нарушаю свое монашеское правило, потому что совершаю службу и третьего часа, и шестого, и девятого“.[37] Но не знает он, что не всякий, говорящий... „Господи! Господи!“, войдет в Царство Небесное.

[38] „И чем, – думает монах, – может повредить мне серебро, золото и другие вещи?“ Не знает он, что туда, где есть золото, серебро и вещи, открыт свободный доступ демонам, что там погибель души и тела и горе всему. Как может войти сокрушение в сребролюбивого монаха, если он оставил волю Сотворившего его и Призвавшего к вечной жизни и чтит золото и лобызает его. Как же войдет в такого человека сокрушение?

Впрочем, часто диавол влагает в него и слезы, и воздыхания и заставляет бить себя в грудь со словами: „Смотри, Бог дал тебе золото и серебро и вместе сокрушение“. Так поступает с ним диавол для того, чтобы не пришла когда-либо монаху мысль извергнуть из себя корень сребролюбия.

О братия мои возлюбленные! Как же мы, монахи, имеем золото, серебро, одежды и всякие вещи и не перестаем собирать все более и более, а бедный, т. е. Христос, немощен и терпит голод, жажду и стужу,[39] и мы ничего не хотим сделать для Него?

Какое оправдание представим мы, братия, Владыке Христу, если, отрекшись от мiра, опять возвращаемся в него, мятемся под схимой и этот ангельский образ превратили в промысел ради золота, из которого или совсем не даем нуждающимся, или, если и даем, то только при других, чтобы нас всячески хвалили. Нет, братия мои возлюбленные, да бежим от мiра! Ведь даже в пустыне спасаться – это мучительный подвиг. Как же спасемся, находясь среди мiрян? Поистине, мы не будем там спасены, потому что Господь сказал: „Кто не отречется от мiра, и от того, что в мiре, и от самой своей жизни и кто не берет креста своего и

не следует за Мною, тот не достоин Меня“.[40] И потому выйдите из среды их и отделитесь, говорит Господь.

[41]

Видите, братия мои возлюбленные, сколь полезно избегать встреч с живущими мiрской жизнью. Это полезно и для нас, и для них. Все их беседы – о куплях и продажах, о женах, детях и скоте. Такие беседы отдаляют помысел от Бога. И если один лишь разговор с ними отдаляет помысел от Бога, то какой же вред должен быть, если есть и пить вместе с ними?

Я говорю это не потому, что они нечисты, вовсе нет. Но они едят один и два раза в день всякого рода пищу и мясо, мы же воздерживаемся от мяса и изысканных яств и едим лишь один раз в день. Если они видят, что мы едим вдоволь, то сразу же начинают осуждать нас и говорят: „Вот, монахи пресыщаются“, – не думая о том, что и мы облечены плотью так же, как и они. Опять же, если увидят, что мы воздерживаемся в пище, снова осуждают, говоря: „Человекоугодники, они постятся напоказ“. Увидев, что мы едим, не помыв руки, или что у нас грязная одежда, они тотчас говорят: „Вот неряхи“. А если увидят, что мы едим, вымыв руки, тогда говорят: „Вот, даже монахи чистятся“. Так злословя, они губят свои души из-за нас, и мы становимся ответственными за них и виновными в их гибели. Будем же всячески избегать их трапез. Будем искать более поношения от них, нежели похвал, потому что похвала их навлекает на нас осуждение, а поношение их доставляет нам венцы. Что мне пользы, если я буду нравиться людям и прогневаю Господа Бога моего? Апостол Павел говорит: „Если бы я и поныне угождал людям, то не был бы рабом Христовым“.[42]

Итак, помолимся пред лицем Господа со словами: „Иисусе, Боже наш, избави нас и от похвал и от поношений мiрян“. Не будем уже ничего делать ради угождения им. Ибо как похвала их не может ввести нас в Царство Небесное, так и поношение их не затворит перед нами врата вечной жизни. Не будем забывать, братия мои возлюбленные и благословенные, и о том, что за всякое праздное слово мы дадим ответ Господу Богу нашему“».[43]

34. Один брат пришел к авве Илии безмолвнику в киновию [44] аввы Саввы и попросил его: «Авва, скажи мне слово назидания». Старец ответил ему: «Во дни отцов наших любили три добродетели: нестяжание, кротость и воздержание, теперь же властвуют над монахами любостяжание, чревоугодие и дерзость. Выбирай, чего ты хочешь».

35. Говорили об авве Феодоре Фермейском, что выше всего он ставил три главные добродетели: нестяжание, подвижничество и избегание людей.

36. Сказал авва Феодор Фермейский: «Человек, утвердившийся в покаянии, не связывается заповедью».