Великий перелом

– Волков боятся в лес не ходить. Тем более, не я первый начал нарушать договоренности и вести себя как простой разбойник. Одного боюсь – сами видите – британская дипломатия уже не та. И я полагаю, что она не справиться. Японцы рвутся в бой. Жажду отхватить себе побольше места под солнцем. Да и у итальянцев уязвлены амбиции. А на дворе отнюдь не 1922 год. Кроме того, Япония совершенно не пострадала от Первой Мировой войны…

– Вы сказали Первой?

– Конечно. В том, что будет вторая я совершенно уверен. Вопрос лишь в ее форме. Будет ли это серией локальных конфликтов или новой тотальной мясорубкой пока для меня большой вопрос. Ведь и ежу понятно – эта странная война ничего не решила. Скорее обострила имеющиеся противоречия. Кроме того, ручной боевой хомячок, которого англичане растили против России на Дальнем Востоке, отъелся и превратился в саблезубого барана. Я могу поставить все свое имущество на то, что самураи, головы которых кружат грезы побед, в течение ближайших десяти лет начнут действовать. Вероятно, даже – пяти лет.

– В Китае?

– Разумеется. Стремясь зону влияния превратить в колонию.

Постояли.

Помолчали, думая о чем-то своем.

– Вы думаете англичане и французы согласятся на ваши условия? – наконец спросил граф Игнатьев.

– Боюсь даже предполагать. Пятьдесят на пятьдесят. Но попробовать я должен был. Да и, в случае отказа, один линкор мы построим. Пусть даже наполовину из фанеры.

– А стоит?

– Никогда нельзя впустую угрожать. – усмехнувшись произнес Фрунзе, взглянув в глаза первому заму НКИД. – Раз дал слабину и все – спекся. Никто тебе больше не поверит.

– Значит это был не блеф, когда вы говорили про арест?

– Я три часа уговаривал Феликса Эдмундовича не горячиться. – криво усмехнулся Михаил Васильевич.

– Но ведь с их подачи в вас стреляли!

– Я в них тоже выстрелил. Словами. Думаете им теперь легче стало? Что для СССР гибель одного наркома? Просто неприятное происшествие. Незаменимых людей нет. А что для англичан разрушение хрупкого равновесия Вашингтонского договора? По меньше мере – утрата статуса Великой морской державы. Ну или банкротство. Согласитесь – не сопоставимые выстрелы.

– Вы так невысоко цените свою жизнь?

– Для меня лично моя жизнь бесценна. Но для наркома по военным и морским делам она – всего лишь жизнь одного из многочисленных чиновников СССР.

Граф Игнатьев на него как-то странно посмотрел. Кивнул. И попрощавшись отошел.

Он видимо ожидал иных ответов.

Фрунзе же отправился к себе, где в кабинете его уже битый час ожидала супруга.

Прибыл.

И сразу потащил ее на свежий воздух. Так как та сидела сама не своя и хотела серьезно поговорить. Он ведь ее держал преимущественно на даче. Подальше от всякой суеты. И там старался не тревожить никакими страшными подробностями, опасаясь выкидыша или еще какой пакости. Так что она лишь сегодня узнала о случившемся покушении. И сразу же примчалась к нему.

– Ты как себя чувствуешь? – спросил Михаил Васильевич, когда они сели на лавочку.

– Мне страшно.

– От чего? Что-то случилось? Тебе кто-то угрожал? Кто эта сволочь?

И тут Любовь Петровна разревелась. До того держалась, а тут все – «потекла». Начав причитать о том, как переживает за мужа, за себя, за будущее их ребенка и так далее.

Михаил Васильевич слушал ее. Успокаивал. Но делал это словно бы «на автомате». Ничего осмысленного ведь в такой ситуации говорить не требовалось. Женщине просто нужно выговориться, выплеснув на собеседника поток эмоций.

Сам же он мыслями был далек.

Все эти переговоры с англичанами и французами всколыхнули в нем целый пласт дум, связанных с военно-морской тематикой, которая с каждым месяцем на него надвигалась все сильнее и ярче. Например, в проект модернизации эсминцев типа «Новик» внесли первые глобальные изменения. Дело все в том, что 8,8 см германские зенитные орудия были разработаны в виде спаренной установки. И, чтобы не морочить голову их переделкой в одиночные установки, пришлось развивать этот формат.

Прочность в них немцы заложили приличную. Но все равно кое-какое подкрепление в проект было добавлено. Плюс автомат выстрела, разводящий залп спаренной установке по времени. Из-за чего получался не слитный выстрел разом двух «стволов», а последовательный. Что не только позволило ограничиться очень небольшой доработкой лафета, но и повысить точность.

Таких установок на модернизируемые «Новики» должны были устанавливать две. Первую – на «топор» – на место носового орудия. Вторую – на корме, на место последнего орудия. В обоих случаях – аккуратно над артиллерийскими погребами. Что кардинально упрощало модернизацию в этом плане.