Великий посланник

– И конечно же она влюбилась в вас без памяти? – тщательно маскируя интерес, полюбопытствовала Инге. – А вы ответили взаимностью?

– Не знаю. Нет.

– Странно. – По губам норвежки скользнула ехидная улыбка. – Скальды поют в своих балладах, что вы не пропускаете ни одной юбки. – Инге прыснула и нараспев продекламировала: – Графиня иль кухарка, пастушка иль принцесса, но конту Жану все равно, идет на штурм он резво…

– Да, примерно так. Но не в том случае…

Ужин прошел на мажорной ноте. Аппетит к норвежке вернулся в полной мере, настроение тоже, мы вполне мило поболтали, после чего графиню увели. И что это было?.. Втюрилась, что ли? Похоже, что так, ничем иным подобные эскапады и не объяснишь. Хотя кто его знает, до конца женщин никто так и не смог понять.

Завалившись в постель, я подвел итоги сегодняшнего дня.

Ну что же, неплохо, совсем неплохо, хотя без неожиданностей не обошлось. Контакт с русами налажен, приняли они нас отлично. Вот только подкузьмило внезапное явление Федькиного суженого-ряженого. Откуда он здесь взялся? Федька ведь из Рязани, которая хотя и в вассальном положении у Москвы, но все равно самостоятельное княжество. Хотя уже и не важно. Ладно, думаю, с божьей помощью мы справимся с этой проблемой.

Судя по подслушанным разговорам, приказчики ничего неожиданного не планируют. Главную свою задачу они выполнят без особых проблем. Хотя да, покочевряжусь вдосталь.

Количество и состав местной дружины узнать так и не удалось. За весь день я видел с оружием только приказчиков. Или пошли в погоню за пришлыми, или пока еще не доверяют. Но на другое я и не рассчитывал. Со временем все пойдет на лад.

Рихтер доложился, что монахи из обители – вполне способные к лекарскому делу. А их мази и примочки охарактеризовал в превосходной степени. Тоже ожидаемо. Монастыри сейчас впереди всех по прогрессу, как в Европе, так и здесь, получается.

Зерно и крупы в поселении привозные, это и понятно, север, особо ничего не растет. Надо будет озаботиться и прикупить того и другого, иначе гостеприимные хозяева скоро вылетят в трубу с такой кормежкой. А еще здесь плохо с солью, чего я уж вовсе не понимаю. Море рядом, ле́са, а соответственно и дров – валом; если к делу основательно подойти, то можно всю Русь солью снабжать, а они ее закупают. Надо будет записать солеваренный заводик в бизнес-проект развития этой местности.

Теперь точно все. Ладно, будет день – будет пища, а пока – баиньки…

– Тятенька… – неожиданно из своего закутка появилась завернувшаяся в шаль Феодора.

– Чего тебе?

– Мне вот так плохо… – Девушка жалобно всхлипнула. – Прям вот так, аж совсем…

– Выпей вина, быстрей заснешь.

– Нет, не поможет. Я уже пила.

– А я чем могу помочь?

– Расскажи сказку… – умоляюще сложив ладошки, попросила Феодора. – Помнишь, ту, что ты рассказывал мне. Про лисичку-сестричку…

– В уме ли ты, дева? Тебе рожать пора, а не сказки слушать.

– Очень прошу, очень-очень…

– Тьфу ты… Ладно… Стой, куда лезешь, демоница?!

– Я тут с краешка тихонечко полежу. Честно!

– Ну смотри, ежели что – выдеру как сидорову козу. Значит, так: жила-была…

Глава 5

Несмотря на то что Феодору удалось спровадить только далеко за полночь, я неплохо выспался. Встал с рассветом, умылся, оделся и, приказав Луиджи взять тренировочные мечи, вышел размяться. К моему удивлению, гревинда тоже была уже на палубе. Вернее, не на палубе, а где-то между ней и клотиком. Норвежка изображала собой гимнастку, на одних руках взбираясь вверх по вантам. Надо сказать, весьма быстро и ловко.

Двое караульных латников грозились ей кулаками, ругались всячески, призывали слезть, но норвежка не обращала на них никакого внимания.

– Сир… – один из них, Уве Рваное Ухо, дойч из Бремена, низко поклонился и виновато зачастил: – Сир, вывели ее на утреннюю прогулку по вашему распоряжению, а она как начала скакать! Прикажете сбить бесстыдницу вниз? Я ей мигом болт всажу промеж…

– Отставить; все, что у нее «промеж», мне еще пригодится. Пока свободны, я сам справлюсь.

Дружинники заржали, понятливо закивали и отошли в сторону. Увидев меня, Инге, освободив одну руку, приветственно махнула мне и, обхватив ногами канат, лихо спустилась вниз. Балансируя руками пробежала по борту, спрыгнула рядом и присела в глубоком, но несколько пародийном придворном книксене.

– Ваше сиятельство, не будете же вы наказывать свою покорную пленницу за столь мелкие шалости…

На лице норвежки застыло смирение, но в глазах так и плясали чертенята. Сегодня она заплела свою шикарную гриву в десятки мелких косичек, которые прихватила ремешком в хвост и смотрелась совсем юной девчонкой. Впрочем, от таковой она недалеко ушла, вчера я дознался, что Инге недавно минуло всего девятнадцать лет.

– Вы не боитесь сломать себе шею, графиня?

– Нет, что вы, граф. – Инге весело рассмеялась. – Меня воспитывал отец, на кораблях я выросла. А вы как упражняетесь?

– По-разному. В основном с оружием. Зачем вам нужны жерди, веревки и бревна?

– Построю… – Норвежка нарисовала в воздухе какую-то непонятную схему. – Ну, такие снаряды, как у меня дома. Чтобы упражняться на них.