Великий санный путь

Мне говорили, что ближайшие стойбища находятся около Итивнарьюка у озера Франклин. Туда от снежных хижин нетсиликов было не больше 250 километров по слегка подмерзшему весеннему снегу. Выходила не экспедиция, а небольшая экскурсия. На каждой стоянке мы наблюдали стада оленей; словно потоком живого провианта текли они к северу, спокойные, довольные, пощипывая мох, наслаждаясь прохладой открытых равнин. А на льду на солнце лежали тюлени в ленивой дреме. В шесть дней мы добрались до речной дельты, где тонкая наледь пути вдруг сменилась бездонным глинистым месивом. Река готова была вскрыться, по берегам тянулась голая земля; приходилось спешить, чтобы быстро надвигавшаяся весна не отрезала нам обратного пути. Стойбища оказались как раз там, где мы ожидали их найти, а мы провели восемь весьма интересных дней у этих континентальных эскимосов численностью 164 человека, разделенных на 3 стойбища. Держась преимущественно около рек и озер, они живут исключительно охотой на оленей и ловом форелей; условия их существования поэтому совершенно те же, что и вышеописанных континентальных эскимосов. Быстро пролетела эта богатая содержанием неделя, и мы пустились в обратный путь, сначала по реке, потом опять через глинистую бездорожную дельту.

* * *

По рыхлому снегу и глубоким лужам талой воды медленно двигались мы через пролив Симпсон и 13 июня выбрались на остров Кинг-Вилъям у Малеруалика, где должны были по уговору встретиться с Гагой по его возвращении с полуострова Кент. Гаги, однако, здесь не оказалось, зато мы встретили старых знакомых: Белого с его двумя молодыми женами, к которым прибавилась еще третья Сакитаит - "Та, что заставляет сворачивать с пути". Она была замужем за спутником Гаги, но на время долгой отлучки мужа перешла к Белому вместе с детьми и всем хозяйством. Таков обычай в здешних местах. Кроме Белого, был тут еще человек до имени Иткилик - "Индеец", который прибыл со всей своей семьей с северных берегов острова Сомерсет у пролива Белло, где провел несколько лет. С такими-то людьми мне и хотелось встретиться, и так как я одновременно получил подтверждение, что все племя нетсиликов, живущее в стойбищах между полуостровом Аделаида и перешейком Бутия, соберется для рыбной ловли на остров Кинг-Вильям, то я, наконец, решил про себя, что умнее всего будет остаться тут на все лето.

Разумеется, это не был новый неисследованный край: до меня в этих местах побывали и Шватка, и Руал Амундсен [36], и Годфред Хансен, но у моих предшественников были иные задачи, чем у меня, и я, не слишком умаляя их превосходные исследования, мог все-таки сказать, что нахожусь среди новых людей.

Я провел в стойбище два-три дня, чтобы сделать кое-какие необходимые приготовления к лету. У нас не было больше средств для закупки провианта, и запасы патронов были весьма невелики, так как я, продолжая пополнять свои этнографические коллекции, оплачивал покупки порохом и свинцом, предназначавшимися собственно для нас самих. Запоздание Гаги вынуждало меня теперь же составить твердый план на предстоящее лето, и лучше всего казалось мне устроиться так, чтобы я мог посвятить все свое время этнографической и археологической работе. Человечек, сопровождавший меня к Большой Рыбной реке, обещал остаться у меня на службе вместе со своей женой и двумя пасынками. Имея в виду уход за нашими 17 собаками, я пригласил еще одного молодого человека, с которым тоже встретился здесь, в стойбище. Звали его Головач и женат он был на молоденькой Трещине. Человечек предоставил весь свой запас патронов в мое распоряжение, а Головач сам почти ничего не имел. Мы уговорились с ним, что он, расходуя на охоте мои патроны, будет зато кормить наших собак. Кроме того, я вообще был хозяином их времени и мог поставить на любую работу, кроме раскопок руин, что являлось для них "табу". Награду же я им обещал, как только сам разживусь средствами.

2.4. Стойбище блаженных

1 июля мы с Арнарулук - Малышкой принялись за раскопки руин большого эскимосского становища, которое нашли около Малеруалика. Оставшиеся еще в палатках немногочисленные обитатели этого стойбища неодобрительно смотрели на нашу затею. Они убеждены были, что не только не следует тревожить покой мертвецов, но нельзя трогать и оставленного ими. Кроме того, они знали, что нам будет очень трудно добывать себе там пропитание, - в данное время года в этих местах дичи совсем не водилось. Все поэтому спешили в глубь страны к рыбным местам, где начинался лов форели.

Каждый день я отправлял Человечка и Головача с собаками на охоту за тюленями, а сам с головой уходил в раскопки. Вся наша охотничья добыча свелась, однако, к десятку тюленей - куда меньше того, на что я рассчитывал.

25 июля положение стало настолько невыносимым, что мы решили на время перебраться к озеру Амитсок внутри страны, где шел большой лов форели. Ход оленей на север еще продолжался, и это обещало нам неплохую охоту в пути.