Великий уравнитель

Поскольку большая часть населения, и особенно работники и слуги, сгинула в этой чуме, многие, наблюдая нужду хозяев и недостаток слуг, отказываются работать, пока им не предоставят повышенное жалование… Мы предписываем каждому мужчину и каждой женщине в нашем королевстве Англия, будь они свободные или несвободные, физически способным и не достигшим возраста шестидесяти лет, не живущим торговлей или определенным ремеслом, не имеющим в своем личном распоряжении земли, которую им необходимо обрабатывать, и не работающим ни на кого другого, если им предложат работу, соответствующую их статусу, обязательно соглашаться на такую работу и получать оплату, содержание или жалование, какое выплачивалось в той части страны, в которой они работают, в двадцатый год нашего царствования [1346] или в некоторых других случаях в соответствующий пятый или шестой год до этого… Никто не должен ни выплачивать, ни обещать оплату, содержание или жалование более указанного выше под страхом выплаты вдвое больше того, что он заплатил или пообещал тому, кто пострадал от такого… Ремесленники и работники не должны получать за свой труд и ремесло более денег, чем они могли бы получить в указанный двадцатый год или иной соответствующий год, в том месте, где им случилось работать; и если кто-либо получит больше, того следует посадить в тюрьму[402]

.

Реальный эффект таких указов, похоже, был скромен. Всего два года спустя еще одно постановление, «Статут о работниках» 1351 года, с прискорбием сообщало, что

указанные работники, не соблюдая вышеупомянутое постановление, но руководствуясь лишь своей корыстью и исключительной жадностью, отказываются выполнять работу для благородных и иных, если им не заплатят вдвое или втрое больше того, что они привыкли получать в указанный двадцатый год и ранее, к великому ущербу для благородных и к разорению простолюдинов.

Положение пытались исправить, вводя более строгие ограничения и наказания. Но спустя поколение выяснилось, что эти меры нисколько не действуют. В начале 1390-х годов монах-августинец Генри Найтон, каноник Лестера, отмечал в своей хронике, что

работники стали настолько надменными и коварными, что не обращали никакого внимания на указы короля. Если кто-то желал нанять их, то ему приходилось идти у них на поводу, поскольку либо его плоды или хлеб на корню пропали бы, либо он должен был потакать высокомерию и жадности работников[403].