Великое переселение

Однако вскоре кто-то заметил дыру в полотнах носилок, и все бросились к воротам. В это время Лира бежала вдоль высокой стены, чувствуя, что задыхается от непривычного для её лёгких разреженного воздуха чужой луны. Её белые облачения развевались по ветру и готовы были вот-вот соскользнуть со столь же белых плеч. Одной рукой она удерживала их складки на груди, в другой держала кинжал. Навстречу ей кинулся стражник, однако, не ожидая того, что девушка была вооружена, тут же получил удар клинком под ребро. Он осел у гранитного монолита, а Лира, даже не до конца осознав, что сделала, побежала дальше.

За ней нарастал шум погони. Яркое солнце било в глаза, преломляясь в призме атмосферы, слепило и рассыпалось на спектры между ресниц. Почти ослеплённая, Лира видела только неясный массив фортовой стены по правую руку и перекаты валов и каменных башен -- по левую. Но нужно было просто бежать, спасаться.

И за следующим поворотом пред ней вырос высокий парапет. Она уже готова была перепрыгнуть его, но остановилась в ужасе -- дальше не было ничего, и только завывал у обрыва острый ветер. Толпа слуг хорон-за обступала с другой стороны, растягивая в руках верёвки и сети. Она выставила вперёд руку с клинком. Лезвие блестело красными разводами. Так они и стояли друг напротив друга. Слуги не решались подойти, со священным страхом глядя на клинок в её руке. Видимо, он, принадлежа особе царских кровей, имел некую непонятную для неё силу. Эфес, инкрустированный алмазами и яшмой, источал тонкую вибрацию, от которой по руке разливалось тепло, а сам клинок казался от того лёгким.

Осознав это, Лира сделала шаг в сторону выстроенных в дугу слуг. Те немного попятились, в нерешительности то поднимая руки с арканами и сетями, то опуская. Тогда за их спинами показался яркий паланкин, который несло несколько крепких воинов. Царь что-то закричал из него, видимо, приказав во что бы то ни стало взять женщину, связать и обезвредить. Тогда несколько человек бросились на неё, метя накрыть сетью. Лира в слепой отмашке резанула клинком воздух, и, открыв глаза, обнаружила перед собой клочки сети и рядом -- клочья мяса. У неё перехватило дыхание, и без того сбивающееся на хрип и стон, голова пошла кругом, и пришлось упереться одной рукой в стену, дабы не упасть. Всё поплыло в каком-то судорожном плясе.

Взметнулся в воздух аркан, и шея её оказалась стянутой верёвкой. Мощная рука рванула верёвку, и Лира повалилась на колени. Однако вновь лишь шевельнув рукой с зажатым в ней мёртвой хваткой кинжалом, она рассекла путы. Так же было и со следующим арканом. Тогда вперёд из строя вышел человек с тростинкой. Поднеся её ко рту, он резко выдохнул, и из тростниковой трубочки вылетела игла. Она угодила Лире в предплечье, и тут же девушка почувствовала, как слабеют ноги, как свинцовое марево проходит по телу вдоль позвоночника, и меркнет в глазах до того безжалостно яркий свет.

Из последних сил она доползла до гранитного парапета, всё ещё держа кинжал в вытянутой руке. За её спиной был обрыв. Увидев, как в воздух взметается ловчая сеть, она лишь отклонилась назад, ослабив опору рук, и канула в пропасть.

Глава VII

Вот лицо тётушки Лидии, мокрое от слёз. Они на похоронах, и девочка видит, как погружается в барометрический разъём матовый металлический гроб, укрытый флагом Государства Северной Реформы. Вот они куда-то едут, и сердце щемит от вида уносящихся прочь -- и навсегда -- полей и деревьев резервации. Вот на хрупкие ещё почти детские ножки надевают детские ещё руки тяжёлый берц, деталь экипировки курсанта межсистемной имперской академии. А вот перед мутнеющим от волнения взглядом высится кафедра с комиссией экзаменаторов, а на плечах уже не детской формы пагоны сержанта.

Теперь пришло ощущение наличия Я. Видения окрасились в тона личностного восприятия. Видения уже не плавали в неопределённом хаосе, а воспринималось конкретным человеческим существом женского пола. Она услышала странный голос, явно не принадлежащий героям картин её видений. Голос прорывал пелену чередующихся, словно слайды, картин и вытягивал в новый мир.

- Тр-р-ра-а! - словно бы тянул голос. - Тра-тра-тра-а! Ма-а-т... а-тр-ра-а! Тра-ра-тра!

Ритмичное повторение резких слогов привело Лиру в сознание. В раскрывшиеся глаза проник ультрафиолетовый свет. Она вновь ощутила телом нечто желеобразное, на чём и лежала. Ей вспомнился тот полёт над армией, серебряный замок, обрыв и кровь на клинке, отвратительный царь, тянувший пальцы-крюки к ней, прикрывавшей тело белой простынёй.

Но всё повторялось -- она вновь в этой странной комнате, залитой ультрафиолетом. Изменилась лишь одна деталь -- на ней была белая накидка, та, которую она нашла в зале замка.

- Представьтесь, - произнёс голос.

Лира уже вновь осознавала целостность своей личности. Она почувствовала приступ слабости, ей не хватило бы сил даже конспиративно промолчать в ответ, слова при отсутствии крепкой плотины, сами слетали с губ: