Великолепная Софи

– Сесилия! – вырвалось у мистера Фэнхоупа, который в изумлении уставился на нее. – Но тебя ведь здесь не было, не так ли?

– Да, не было! – сказала она и покраснела. – Я… Я приехала с мисс Рекстон!

– Ах, так вот в чем дело! – с облегчением воскликнул он. – А я уж было подумал, что не заметил тебя.

Сесилия решительно обратилась к нему, при этом заметно нервничая:

– Огастес, я не хочу тебя обманывать! Я должна признаться, что сделала большую ошибку. Я не могу выйти за тебя замуж!

– Благородная девочка! – тронутый ее искренностью, сказал мистер Фэнхоуп. – Я признателен тебя за откровенность и считаю себя счастливым оттого, что мне было даровано наслаждение преклоняться пред тобой. Этот бесценный опыт обогатил меня и сделал чище. Ты вдохнула в меня поэтический жар, за который мир еще скажет тебе спасибо, как говорю сейчас я! Но женитьба – не для меня. Я должен оставить все мысли об этом. И уже оставил! Ты же должна выйти замуж за Чарлбери, но мою пьесу все-таки позволь посвятить тебе!

– Б‑благодарю т‑тебя! – запинаясь, пробормотала ошеломленная Сесилия.

– Что ж, она действительно собирается замуж за Чарлбери, – решительно заявила Софи. – А теперь, когда все решено, Огастес, вы не могли бы найти несколько яиц для Санчии?

– Я не разбираюсь в яйцах, – ответил он. – Я привел Талгарта из подвала, и он отправился на поиски. А я лучше напишу стихотворение, которое сочинил в течение последнего часа. Вы не станете возражать, если я назову его «Посвящение Софи, держащей лампу»?

– Нисколько, – дружелюбно отозвалась она. – Возьмите эту свечу и ступайте в библиотеку! Сказать Клаверингу, чтобы он растопил для вас камин?

– Это совершенно излишне, благодарю вас, – рассеянно ответил он, взял у нее свечу и побрел в направлении библиотеки.

Не успела за ним закрыться зверь, как Сесилия в смятении воскликнула:

– Он хотя бы понял, что я ему сказала? Почему ты не предупредила меня о том, что он здесь, Софи? Я не знаю, как теперь смотреть ему в глаза!

– Пусть так, но тебе не придется этого делать, дорогая Сеси! Чарлбери отправился проследить, чтобы вам заложили карету: ты должна немедленно вернуться на Беркли-сквер! Только представь, как тревожится моя тетя!

Этот аргумент сразил Сесилию наповал. Поначалу она пыталась возражать, но теперь проявила нерешительность. Она все еще колебалась, когда в дом вернулся лорд Чарлбери и жизнерадостно сообщил, что через пять минут карета будет ждать их у крыльца. Софи тут же подхватила с кресла шляпку Сесилии и ловко водрузила ее на золотистые кудри кузины, которую они вместе с лордом Чарлбери сумели-таки вывести из дома и усадить в экипаж. Его светлость, задержавшись только для того, чтобы на прощание тепло обнять свою благодетельницу, прыгнул внутрь вслед за мисс Ривенхолл; ступеньки были подняты, за счастливой парой захлопнулась дверь, и экипаж покатил прочь. Софи, помахав им вслед, вернулась в дом, где ее поджидала мисс Рекстон, застыв в пугающей неподвижности. Мисс Рекстон, не рассчитывая (по ее словам) на помощь со стороны маркизы, пожелала, чтобы ее провели на кухню, где она намеревалась сварить поссет[116], которым на протяжении нескольких поколений лечили простуду в ее семье. Софи не только отвела ее на кухню, но и успокоила возмутившуюся было маркизу, после чего попросила Клаверинга согреть на огне воду для горчичной ванны. Несчастный Клаверинг, сбиваясь с ног, таскал по лестнице уголь, одеяла и миски с горячей водой и смог перевести дух только через полчаса, когда лорда Бромфорда бережно сопроводили на второй этаж в лучшую спальню для гостей, сняли с него сапоги и пальто, закутали в халат, предусмотрительно захваченный сэром Винсентом, и усадили в глубокое кресло у камина. В ответ на протесты мистера Талгарта о том, что у него отобрали не только халат, но и ночную сорочку и колпак, Софи заявила, что сама пожертвовала мисс Рекстон свою дорожную сумку со всеми находящимися там принадлежностями для сна и отдыха.

– А учитывая, сколь бессовестным было ваше поведение, сэр Винсент, я должна сказать, что считаю крайне невежливым с вашей стороны отказать мне в небольшой услуге! – без обиняков заявила она.

Он посмотрела на нее, вопросительно приподнял бровь.

– А как же вы сами, Софи? Разве вы не останетесь здесь на ночь? – рассмеялся он и, видя, что она медлила с ответом, добавил: – В прежние времена вас сожгли бы на костре, моя дорогая Юнона, и правильно бы сделали! Ладно, я готов вам подыграть.

Через полчаса после этого разговора Софи, сидевшая в холле за столом, который она передвинула поближе к огню, услышала звуки, которых так долго ждала. Она строила карточный домик, отыскав в гостиной потрепанную и засаленную колоду, и не сделала попытки ответить на повелительный перезвон колокольчика. Из помещения, расположенного в задней части дома, в холл вошел Клаверинг и открыл дверь. До слуха Софи донесся долгожданный и властный голос мистера Ривенхолла:

– Лейси-Мэнор? Очень хорошо! Будьте добры указать моему груму, где находится конюшня! Я сам о себе доложу!