Великолепная Софи

Но София прибыла на Беркли-сквер только на второй неделе пасхальных каникул. Единственной новостью, полученной ее тетей за прошедшие десять дней, стало короткое письмо от сэра Горация, извещавшее ее о том, что его миссия задерживается, но очень скоро она непременно увидит свою племянницу. Цветы, которыми Сесилия очень мило украсила комнату своей кузины, завяли, и их пришлось выбросить; а миссис Ладсток, дотошная и педантичная экономка, дважды проветривала постельное белье, пока, наконец, ясным весенним днем у дверей не остановилась карета, запряженная четверкой лошадей и изрядно забрызганная грязью.

Так случилось, что Сесилия и Селина вместе с матерью отправились прокатиться по Парку и вернулись домой всего пятью минутами ранее. Они втроем только-только собрались подняться по лестнице, когда вниз по ступенькам кубарем скатился мистер Хьюберт Ривенхолл и выпалил:

– Должно быть, прибыла наша кузина, поскольку на крыше кареты громоздится целая гора багажа! Но какой конь! Ей-богу, я еще не видел такого замечательного скакуна!

Выслушав столь необычную речь, все три леди в немом изумлении уставились на него. Дворецкий же, всего минуту назад удалившийся из холла, вновь величественно вплыл в него в окружении своих помощников и, ступая по мраморным плитам пола, направился к входной двери, с поклоном сообщив своей хозяйке, что, по его мнению, только что изволила прибыть мисс Стэнтон-Лейси. Его подчиненные распахнули дверь, и взорам трех дам предстал не только экипаж, но и любопытные, исполненные благоговейного трепета лица младших членов семейства, которые играли в крикет в сквере на площади, а теперь столпились у перил и, невзирая на увещевания мисс Аддербери, с разинутыми ртами глазели на животное, заставившее Хьюберта в такой спешке спуститься по лестнице.

Прибытие мисс Стэнтон-Лейси и впрямь получилось впечатляющим. Ее экипаж, запряженный четверкой взмыленных лошадей, сопровождали два всадника, а позади скакал грум средних лет, который вел в поводу превосходного вороного коня. Форейторы опустили подножку, дверца экипажа распахнулась, и оттуда выпрыгнула левретка, за которой мгновением позже последовала высокая сухопарая особа, державшая в руках дорожный несессер, три зонтика и птичью клетку. Наконец, на землю сошла и сама мисс Стэнтон-Лейси, поблагодарила ливрейного лакея за предложенную помощь, но вместо этого попросила его подержать «бедного маленького Жако». Этим Жако оказалась обезьянка шимпанзе в ярко-алом кафтане, и едва сей замечательный факт дошел до сознания школьников, как они протиснулись мимо своей ошеломленной и раздосадованной наставницы, распахнули садовую калитку и высыпали на дорогу с криками:

– Обезьянка! Она привезла с собой обезьянку!

Тем временем леди Омберсли, словно пригвожденная к месту на пороге собственного дома, с негодованием осознала, что описание дочери, данное высоким джентльменом крепкого телосложения, оказалось обманчивым и недостоверным. Маленькая Софи сэра Горация вымахала ростом в пять футов девять дюймов[17]

без каблуков, да и в остальном природа одарила ее весьма щедро: длинные ноги, высокая грудь, веселое, жизнерадостное лицо и копна каштановых локонов, выбивающихся из-под самой изящной и франтоватой шляпки, которую когда-либо видели ее кузины. На ней была застегнутая под горло мантилья, с плеч ниспадал длиннющий соболий палантин, а руки прятались в соболиной муфте. Однако всю эту роскошь она тут же сбросила на руки второму лакею, чтобы приветствовать Амабель, которая первой подбежала к ней. Ошеломленная тетя наблюдала, как племянница грациозно присела перед маленькой девочкой и, взяв ее за руки, со смехом сказала:

– Да-да, я действительно твоя кузина София, но прошу тебя звать меня Софи. Когда меня называют Софией, я чувствую себя так, будто меня лишили благосклонности, а это очень неприятное ощущение. А теперь скажи мне, как зовут тебя?

– Амабель! Пожалуйста, можно мне поговорить с обезьянкой? – запинаясь, выговорила младшая мисс Ривенхолл.

– Конечно можно, потому что я привезла ее специально для тебя. Вот только будь с ней вежлива, потому что она очень робкая и пугливая.

– Вы привезли ее для меня? – ахнула Амабель, даже побледнев от восторга.

– Для всех вас, – ответила Софи, одаривая ласковой улыбкой Гертруду и Теодора. – И еще попугая. Наверное, вы любите домашних животных больше, чем игрушки и книжки? Со мной, например, дело обстояло именно так, и я подумала, что мы с вами можем быть похожи.

– Кузина! – вмешался Хьюберт, бесцеремонно прерывая восторженные уверения малышей, что новая родственница угадала их вкусы с точностью, какой они еще никогда не встречали у прочих взрослых. – Это ваша лошадь?

Она повернулась, глядя на него с присущей ей доброжелательной прямотой. На губах ее по-прежнему играла улыбка.

– Да, это Саламанка. Он тебе нравится?

– Еще бы! Это испанский конь? Вы привезли его из Португалии?

– Кузина Софи, а как зовут вашу маленькую собачку? И что это за порода?

– Кузина Софи, а попугай умеет разговаривать? Адди, можно мы будем держать его в классной комнате?