Великолепные Эмберсоны

— Вряд ли вы так близко знаете Изабель, — сухо ответил он. — А злитесь на нее потому, что она поддерживает Джорджа, а не вас с мужем.

— Фи! — в сердцах бросила тетя Амелия. — Вы прекрасно понимаете, что тут у нас творится, Фрэнк Бронсон!

— Даже не представляю, о чем вы.

— Вот как! Вам ли не знать, что Изабель на стороне Джорджа только потому, что тот дружит с Юджином Морганом?

— По-моему, это чистые домыслы, — отрезал Бронсон. — Я надеюсь, что чистые, а не грязные.

Амелия заголосила:

— Я считала вас культурным человеком, и не говорите, что вы слепы! Вот уже два года Изабель притворяется, что сводит Фанни Минафер с Юджином, а на самом деле дурочка Фанни только предлог для ее собственных встреч с ним! Изабель понимает, что в этих обстоятельствах Фанни вполне себе достойное прикрытие, к тому же ей хочется подольститься к братцу Джорджу, ведь она считает, что люди станут болтать меньше, если увидят, что и брату это дело по душе. Сплетни! Сохранить лицо! Она только и думает о том, что скажут люди! Она…

Амелия замолкла и в ужасе уставилась на дверь: на пороге застыл племянник.

Замерев, она несколько секунд смотрела на его побледневшее лицо, но очнулась, отвела взгляд и пожала плечами.

— Не думала, что ты услышишь это, Джордж, — тихо сказала женщина. — Но раз уж…

— Да, раз уж я услышал.

— Ладно! — Она опять пожала плечами. — Теперь, пожалуй, всё равно.

Он подошел к ней.

— Ты… ты… — просипел он. — По-моему… по-моему, ты… ты такая сплетница!

Амелия попытался показать, что его слова ее не касаются, равнодушно рассмеявшись, но смех получился отрывистым и натужным. Она обмахивалась веером и смотрела в распахнутое окно.

— Конечно, если хочешь подлить масла в огонь, хоть у нас и без этого проблем достаточно, Джордж, можешь идти и доложить, что ты тут наподслушивал…

Старик Бронсон в сердцах поднялся с кресла.

— Твоя тетя говорила глупости, потому что расстроилась из-за дел, Джордж, — сказал он. — Не понимает, что говорит, да и сама она, как и все вокруг, не верит в эту ерунду — никто в это не верит!

Джордж сглотнул, и вдруг его глаза повлажнели.

— Никто… никто и не должен верить! — сказал он, вышел из комнаты и покинул дом. Он тяжело ступал по каменной лестнице парадного входа, но, спустившись, вдруг остановился, моргая от ослепительного солнечного света.

Перед воротами его дома, за широким газоном особняка деда, Изабель садилась в коляску, в которой уже были тетя Фанни и Люси Морган. Картинка казалась вырезанной из журнала мод: три нарядных леди под кружевными зонтиками; очертания экипажа изящны, как скрипка; пара гнедых в блистающей серебром сбруе; серьезный черный кучер, которого Изабель, будучи одной из Эмберсонов, не постеснялась даже в этом городке обрядить в черную ливрею, высокие сапоги, белые бриджи и треуголку с кокардой. Коляска со перезвоном тронулась, и, заметив Джорджа на лужайке Майора, Люси помахала ему рукой, а Изабель послала воздушный поцелуй.

Но Джордж вздрогнул и притворился, что не заметил их, делая вид, что что-то ищет в траве, и не поднимал головы, пока коляску не перестало быть слышно. Через десять минут из особняка выскочил рассерженный Джордж Эмберсон и отмахнулся от бледного племянника, кинувшегося к нему:

— Некогда болтать, Джорджи.

— Нет, есть. Лучше поговорим!

— Ну, в чем дело?

Юный тезка утянул его подальше от дома.

— Хочу рассказать, что только что услышал от тети Амелии.

— Даже не начинай, — сказал Эмберсон. — Я и так в последнее время наслушался от этой тети Амелии.

— Она говорит, что мама поддерживает тебя, потому что ты лучший друг Юджина Моргана.

— Черт побери, какое отношение это имеет к нашим отношениям с твоей мамой?

— Она говорит… — Тут Джордж сглотнул. — Она говорит… — И замялся.

— Ты не заболел? — спросил дядя со смешком. — Но если это из-за слов Амелии, то неудивительно! Что еще она сказала?

Джордж, почувствовав подступающую тошноту, вновь сглотнул, но при поддержке дяди всё же сумел продолжить:

— Она говорит, что маме надо, чтобы ты поддерживал ее в отношениях с Юджином Морганом. Говорит, тетя Фанни всего лишь прикрытие для этого.

Эмберсон презрительно усмехнулся.

— Это чудо, до какой дряни может додуматься разозленная женщина! Надеюсь, ты и сам понял, что это ее собственные глупые выдумки?

— Понял.

— Так в чем же дело?

— Она говорит… — Джордж опять умолк. — Говорит… намекает, что люди уже… уже сплетничают про это.

— Что за чушь! — воскликнул дядя. Джордж измученно посмотрел на него:

— Точно не сплетничают?

— Ерунда! Твоя мама на моей стороне, потому что знает, что Сидни свинья и всегда был свиньей, как и его злобная женушка. Я пытаюсь защитить имущество твоей мамы и свое собственное, понимаешь? Видишь ли, они негодуют, потому что Сидни всегда из отца веревки вил, но тут вмешалась твоя мать, и им известно, что вмешалась она по моей просьбе. Они продолжают упорствовать и злятся… а Амелия никогда не умела следить за языком! В этом-то и дело.

— Но она говорит, — жалко настаивал Джордж, — говорит, что ходят сплетни. Говорит…