Великолепные Эмберсоны

— Слушай, молодой человек! — Эмберсон добродушно рассмеялся. — Да, возможно, ходят вполне безобидные слухи о том, что тетя Фанни вешается на беднягу Юджина, и в этих разговорах есть и моя вина. Людей забавляют такие вещи. Фанни всегда неровно к нему дышала, даже двадцать с лишним лет назад, до его отъезда. Нельзя корить бедняжку тем, что она взялась за старое, и я даже не уверен, что не понимаю, зачем она втянула в это твою маму.

— То есть?

Эмберсон положил руку на плечо Джорджа.

— Ты любишь подразнить тетю, — сказал он, — но на твоем месте я бы этой темы не касался. Фанни мало что видела в этой жизни. Знаешь, Джорджи, быть чьей-то тетушкой отнюдь не предел мечтаний, что бы ты по этому поводу ни думал! Я и сам не знаю, что в жизни Фанни хорошего, кроме ее чувств к Юджину. Она всегда любила его, и то, что кажется нам смешным, для нее вопрос жизни и смерти. Я не отрицаю, что Юджин Морган неравнодушен к твоей маме. Да, и это тоже "всегда так было", но я не сомневаюсь, что он настоящий рыцарь, Джордж, — возможно, сумасшедший, ты же читал "Дон-Кихота". И твоей матери он тоже нравится — больше, чем любой другой мужчина не из нашей семьи, и она сильно интересуется им — "так было всегда". Ну вот, пожалуй, и всё, кроме…

— Кроме чего? — быстро спросил Джордж, когда дядя сделал паузу.

— Кроме… — Эмберсон усмехнулся и начал по-другому: — Вот что я тебе по секрету скажу. По-моему, Фанни большая хитрюга, для невинной старой девы! Гадостей она делать не будет, но она великий дипломат, в кружевных рукавах которого куча козырей! Кстати, ты не замечал, как она гордится своими руками? Всегда машет ими перед носом бедного Юджина! — Он расхохотался.

— Не вижу в этом никакого секрета, — произнес Джордж. — Я думал…

— Не торопись! А вот теперь секрет — не забывай об этом! — и тут я буду чертовски прав, юный Джорджи: Фанни использует твою маму как приманку. Она делает всё возможное, чтобы твоя мама встречалась с Юджином, потому что думает, что Юджин здесь из-за Изабель. Фанни ни на шаг не отходит от твоей мамы, и когда Юджин встречается с Изабель, он встречается с Фанни. Фанни считает, что он настолько привыкнет к ее присутствию, что однажды будет и на ее улице праздник! Видишь ли, наверное, она боится — и не зря боится, бедняжка! — что если Юджин поссорится с Изабель, его ей больше не видать. Вот так! Понял?

— Ну, вроде да. — Однако Джордж ничуть не повеселел. — Если ты уверен, что сплетничают именно о тете Фанни. Если это так…

— Не глупи, — посоветовал дядя и повернулся, чтобы уйти. — Я на неделю еду на рыбалку, чтоб отдохнуть от этой бабенки и ее свиньи-мужа. — Он махнул рукой в сторону особняка, давая понять, что это про мистера и миссис Сидни Эмберсон. — Тебе тоже рекомендую, раз уж ты начал прислушиваться к этим бредням! До встречи!

Джордж немного успокоился, но совсем забыть не мог: слово преследовало его, как воспоминание о ночном кошмаре. "Сплетни!"

Он стоял и смотрел на дома напротив особняка, и хотя ярко светило солнце, над ними словно нависли таинственные грозные тени. Эти дома никогда не нравились ему, ну, кроме самого большого, принадлежащего семье его преданного оруженосца, Чарли Джонсона. Когда-то Джонсоны владели участком шириной в три сотни футов, но продали его, оставив себе лишь жалкую лужайку на входе, и теперь там, где раньше вольготно стоял один дом, теснились целых пять. Та же картина наблюдалась со всех сторон: старые кирпичные домищи возвышались в окружении двух или трех домиков, притулившихся к ним, и многие из этих убогих соседей требовали чистки и покраски, но даже выглядящие так дешево здания теперь при постройке стоили не меньше, чем большие дома, чьи дворы они заполонили. И только Джордж стоял на обширном газоне, точно вынырнувшем из прошлого, — на просторном, аккуратно подстриженном зеленом лугу, принадлежащем одновременно двум особнякам, Майора и его дочери. Эта безмятежная поляна, не тронутая ничем, кроме двух гравийных выездов, оставалась последним отблеском былого величия Эмберсон-эдишн.

Джордж пристально вглядывался в уродливые дома напротив и ненавидел их даже больше, чем обычно, но тут по телу пробежала дрожь. Не исключено, что сброд, проживающий там, сидит у окон и смотрит на особняки; не исключено, что при этом они осмеливаются трепать языками…

Джордж невнятно выругался и быстро пошагал к воротам своего дома. Вернулась коляска, но там сидела только мисс Фанни; она соскочила на землю, оставив кучера ждать.

— Мама где? — резко спросил Джордж тетю.

— У Люси. Я вернулась забрать рукоделие, потому что для прогулки слишком жарко. Я спешу.

Но когда они вошли в дом, он опять задержал ее, не дав взбежать по лестнице наверх.

— Мне некогда, Джорджи, надо срочно назад. Я обещала твоей маме…

— Послушай! — сказал Джордж.

— Ну что еще?

Он повторил ей слова Амелии. Однако в этот раз он оставался спокоен, в отличие от эмоционального обращения к дяде: теперь нервничала Фанни, мгновенно покрасневшая и с разгоревшимися глазами.

— С какой стати ты говоришь мне всю эту дрянь? — взволнованно спросила она.