Великолепные руины

Паскаль от такой сложной английской фразы совсем обессилел, но он и рад был, что ему удалось сформулировать абстрактную мысль. А то последние два дня он все больше про «как комната» и «еще мыла» говорил.

Ди смотрела в море. Паскаль знал, она ждет, когда появится яхта Оренцио. Он успокоил девушку, сказал, что отсюда они лодку непременно заметят. Американка села, поджав коленки, и принялась разглядывать дальний, более плодородный, чем в Порто-Верньоне, берег, поля и виноградники.

Паскаль махнул рукой в направлении деревни:

– Видите камень? Я строю теннис… там.

Ди изумленно посмотрела вниз:

– Где?

– Там. – Они ушли немного в сторону от деревни, и отсюда он едва мог разглядеть площадку. – Будет primo корт.

– Подождите! Вы что же, корт прямо на скале строите?

– Мой отель станет destination primo, да? Очень роскошный.

– Я все равно не поняла, где он там поместится.

Паскаль наклонился поближе к ней и вытянул руку. Ди прижалась щекой к его плечу, чтобы смотреть точно туда, куда он показывал. Паскаль почувствовал, как руку пронзает электрический разряд, и воздуху снова не хватало. Ему казалось, что милая Амедия всему его научила и что смущаться он больше не будет, так нет же, вот он опять дрожит как лист на ветру.

Ди все никак не могла поверить своим глазам.

– Вон там? Там будет корт?

– Да. Я делаю камни… плоско. – Он вдруг вспомнил правильное английское слово. – Выравниваю, да? Будет очень известный, лучший теннис в Леванте. Primo корт, прямо из моря.

– И что, мячики не будут все время падать в море?

Он посмотрел на девушку, потом на свою площадку. Интересно, она хоть раз в жизни в теннис играла?

– Нет, игроки ударять мяч, – он показал двумя руками, – с этой стороны и с этой.

– Да, но ведь они и промахиваются иногда?

Паскаль недоуменно взглянул на девушку.

– Паскаль, вы когда-нибудь в теннис играли?

Вот тут она ему наступила на больную мозоль. Для итальянца Паскаль был довольно высоким, но вырос он в Порто-Верньоне, какой уж тут спорт? Довольно долго юноша ужасно стеснялся этого обстоятельства.

– Я вижу много картинки, – сказал он. – И размеры из книги.

– Ну представьте, что игрок, тот, что у моря, промахивается. Мяч ведь улетит в море?

Паскаль задумчиво потер подбородок.

Ди улыбнулась:

– Вы можете забор повыше сделать.

Паскаль смотрел на море и представлял, как на волнах качаются желтые мячики.

– Да, – сказал он. – Забор. Забор! Конечно. – Вот он дурак-то!

– Я уверена, у вас выйдет прекрасный корт.

Паскаль искоса разглядывал профиль американки и развевающиеся на ветру волосы.

– Мужчина, который сегодня приедет… У вас… любовь? – Паскаль и сам не ожидал от себя такого вопроса. Девушка повернулась к нему, и он смущенно опустил взгляд. – Надеюсь, не плохо, что я спрашивал?

– Конечно-конечно. – Ди вздохнула. – К сожалению, да… кажется. Хотя не стоило бы.

– А он? Тоже любит?

– Да-да, конечно, любит. Только себя, и очень сильно.

Паскаль секунду соображал, потом понял, что она пошутила.

– А! Очень смешно.

Порыв ветра снова подхватил ее волосы, и она подняла руку, чтобы придержать пряди.

– Паскаль, я прочитала роман того американца.

– Книга… хорошая, да?

Мать Паскаля никогда Бендера не любила, не то что они с отцом. Если он такой великий писатель, говорила она, чего ж тогда только одну главу за восемь лет накропал?

– Она очень грустная. – Ди прижала руку к груди. Паскаль не мог оторвать взгляда от тонких пальцев.

– Простите, – он прокашлялся, – что вы читать грустная история в мой отель.

– Да нет, она очень хорошая. Там такая безысходность, что моя безысходная тоска показалась мне не такой уж и страшной. Я понятно выразилась?

Паскаль неуверенно кивнул.

– Я снималась в «Клеопатре», это фильм о разрушительной силе любви. Впрочем, наверное, все на свете истории как раз про это. Паскаль, вы когда-нибудь влюблялись?

– Да. – Он поморщился.

– Как ее звали?

– Амедия.

Сколько ж времени прошло с тех пор, как он последний раз произносил это имя вслух? Паскаля потрясла власть, которую имело над ним простое сочетание звуков.

– Вы ее по-прежнему любите?

Вот тут ему как никогда не хватало знания английского.

– Да, – сказал он наконец.

– А почему вы не с ней?

Паскаль резко выдохнул и сказал:

– Это не просто, да?

– Да, – согласилась Ди, глядя на череду белых облачков, вынырнувших из-за горизонта. – Это не просто.

– Идем. Еще одно.

Паскаль потащил ее к дальней стене бункера. Он отодвинул камни и ветки и показал девушке небольшую квадратную дыру в бетонной крыше. Потом протиснулся внутрь, соскользнул вниз и поднял голову Ди не тронулась с места.

– Безопасно, – сказал Паскаль, – вниз. Спускайтесь.

Ди проскользнула в щель и спрыгнула на пол. Внутри было темно, пахло чем-то затхлым, и приходилось нагибаться чуть-чуть, если не стоять в центре. Тусклый свет падал только из трех прямоугольных окошек.

– Смотрите, – сказал Паскаль, зажег спичку и поднял ее над головой.