Великолепные руины

– Добрый день, синьор Гвальфредо.

Раньше этот мерзавец в Порто-Верньону не приезжал, но Паскаль хорошо знал его биографию. Мать Гвальфредо спуталась с богатеньким банкиром из Милана, и, чтобы ее сынок с явными криминальными наклонностями не болтал лишнего, банкир купил ему долю в сети отелей в Портовенере, Чиавари и Монтероса-аль-Маре.

Гвальфредо осклабился:

– Так у тебя что, американка в бывшем борделе живет?

Паскаль кивнул:

– Да, у нас иногда останавливаются американские туристы.

Гвальфредо нахмурился. Огромные усы, казалось, пригибали его голову на бычьей шее к земле. Он оглянулся на Оренцио, но тот притворился, будто копается в моторе.

– Я уже сказал Оренцио: тут явная ошибка. Женщина наверняка ехала ко мне в Портовенере. А он утверждает, будто ей было надо именно… сюда.

– Да, – ответил Паскаль, – ей нравится, что у нас тихо.

Гвальфредо угрожающе шагнул вперед:

– Это тебе не крестьянин из Швейцарии! Американцам нужен комфорт, а уж тем более звездам кино. Ты его обеспечить не можешь. Я в этом бизнесе давно. И очень расстроюсь, если ты опозоришь наш курорт.

– Мы заботимся о ней.

– Значит, ты не будешь возражать, если я с ней поговорю и задам ей пару вопросов?

– К ней нельзя, – поспешно ответил Паскаль. – Она спит.

Гвальфредо оглянулся на Оренцио и снова, угрожающе, на Паскаля:

– А может, ты меня к ней не пускаешь, потому что парочка старых друзей обманула бедную женщину, не знающую итальянского, и привезла ее в Порто-Верньону вместо Портовенере? А она-то, бедняжка, сюда и не собиралась?

Оренцио открыл было рот, чтобы возразить, но Паскаль его опередил:

– Разумеется, нет! Пожалуйста, можете приехать попозже, когда она проснется, и спросить все, что вам хочется, но сейчас я ее беспокоить не позволю. Она больна.

Гвальфредо криво усмехнулся из-под усов:

– Ты знаком с синьором Пелле? Он из туристической гильдии.

– Нет еще. – Паскаль попытался встретиться с незнакомцем взглядом, но это было делом нелегким: щелочки глаз синьора Пелле почти скрывались за складками мясистых щек. Даже серебристый плащ не мог смягчить контуров мощной фигуры.

– За вполне разумную плату туристическая гильдия предоставляет услуги всем приличным отелям на побережье. Транспорт, рекламу, защищает их интересы в муниципальном совете…

– Sicurezza, – подсказал синьор Пелле скрипучим басом.

– Да-да, синьор Пелле, благодарю вас, – ответил Гвальфредо. – И безопасность, разумеется, обеспечивают. – Усы-щетка приподнялись еще выше. – Охрану.

Паскаль не стал спрашивать, от кого именно синьор Пелле собрался его защищать. Понятно, что от самого синьора Пелле.

– Мой отец о вас ничего не рассказывал. – Юноша проигнорировал предупреждающий взгляд Оренцио. Паскаль уже давно пытался разобраться в тонкостях бизнеса по-итальянски. Часть поборов можно было смело не платить, а часть нужно было платить обязательно, но вот как узнать, которая какая?

Гвальфредо улыбнулся:

– И папаша твой платил, а как же. Годовой взнос, ну и так, небольшой налог на проживание иностранцев за каждую ночь. Только мы этот налог с него до сих пор не брали, потому как не думали, что тут бывают иностранцы. – Гвальфредо пожал плечами. – Десять процентов. Ерунда. Многие отели перекладывают этот расход на плечи клиентов.

Паскаль прокашлялся.

– А если я не заплачу?

Гвальфредо тут же перестал улыбаться. Оренцио снова поднял голову и выразительно посмотрел на товарища. Паскаль сложил руки на груди, чтобы не было заметно, как они дрожат.

– Если вы мне покажете документы на этот налог, я с удовольствием его заплачу.

Гвальфредо несколько секунд молчал, потом рассмеялся и обернулся к Пелле:

– Синьор Турси хочет увидеть бумагу!

Пелле медленно шагнул вперед.

– Ну ладно, – Паскалю было ужасно стыдно, что он так легко сдался, – не нужна мне бумага.

Нет бы подождать, пока этот громила хотя бы еще шаг сделает. Надо же, какой он трус! Паскаль оглянулся на окна американки – не заметила ли она его позора.

– Я сейчас вернусь, – сказал он.

Юноша начал взбираться по ступеням обратно в отель. Щеки его пылали, так стыдно ему не было еще никогда. В кухне ждала тетя Валерия. Она явно все видела.

– Tia, – спросил Паскаль, – отец что, правда этому Гвальфредо платил?

Валерия, которая Карло всю жизнь терпеть не могла, только фыркнула:

– Конечно!

Юноша прошел в свою комнату, пересчитал деньги и снова начал спускаться кпристани, по дороге стараясь успокоиться. Когда он вернулся, Гвальфредо и Пелле смотрели на море, а Оренцио сидел на палубе с независимым видом.

Паскаль дрожащей рукой отдал бумажки. Гвальфредо похлопал его по щеке, как маленького ребенка:

– Мы вернемся позже и поговорим с ней. Тогда и решим, сколько ты нам должен.

Паскаль снова покраснел от злости, но промолчал. Гости вернулись на яхту, Оренцио отчалил, так и не взглянув Паскалю в глаза. Мотор несколько секунд покашлял, но потом все-таки завелся, и яхта с урчанием пошла вдоль берега в обратном направлении.