«Великолепный век» Сулеймана и Хюррем-султан

Под каменными сводами прошли тридцать жезлоносцев; они остановились на древней арене для колесниц. Их белые тюрбаны блестели в лучах солнечного света. Жезлоносцы что-то кричали. Многотысячная толпа подхватила крик, который эхом пронесся по стадиону.

Дариуш не понимал ни слова, но вскоре тоже закричал, с трудом выговаривая странные слова. Он все больше и больше пьянел.

Халим подтолкнул его локтем в бок и рассмеялся; он тоже развеселился от вина.

— Все кричат: «Вот идет наш господин, султан», — перевел он.

Далее на арену вышли две тысячи янычар — специально обученных солдат султана. У них была особая форма: синие кафтаны и белые войлочные колпаки. Толпа замолчала; над Ипподромом слышался только лязг мечей и топоров, висящих на поясах у янычар. Но вскоре молчание сменилось оглушительным ревом: на арену выехали две тысячи конников — сипахи и акынджи. За ними следовало такое же количество ичогланов — телохранителей султана.

Дариуш благоговейно следил за происходящим, вертел головой, любовался выправкой и силой воинов. От вина у него закружилась голова; чтобы не упасть, он положил руку на плечо Халима. Халим в свою очередь обвил рукой талию спутника. Они вместе радовались зрелищу и друг другу.

Следом за телохранителями султана на арену выехали около двадцати лошадей в алых бархатных попонах; их сбруя была украшена бриллиантами, жемчугом и бирюзой. Лошади горделиво вставали на дыбы. А за ними на красивой белой кобыле скакал сам молодой султан.

Сулейман был одет в черный шелковый кафтан, густо расшитый золотым шитьем. На его голове красовался огромный тюрбан. Султана окружали четыре телохранителя с длинными пиками, которыми они отталкивали тех, кто посмел приблизиться. Перед султаном скакали три пажа; они держали его лук, стрелы и инкрустированную драгоценностями саблю.

Дариуш вытянул шею, чтобы лучше все видеть — он заметил, как Сулейман приветствует толпу легким кивком. Халим благоговейно заметил: султан — Тень Бога на Земле.

Халим, ниже ростом, чем Дариуш, подскакивал, пытаясь разглядеть великого султана за головами возбужденных зрителей. Дариуш присел и жестом велел другу влезть ему на плечи. Снова поднявшись в полный рост, он почувствовал тепло, идущее от Халима, и ощутил странное волнение, которое одновременно смущало и радовало его…

И тогда он подумал об Александре.

Он с надеждой оглядывал толпу. Может быть, она тоже здесь и смотрит представление?

Дариуш поворачивался туда-сюда, а Халим кричал и смеялся. В руке он сжимал их второй мех, наполненный вином. Дариуш крепко прижал ноги Халима к груди и внимательно оглядывал толпу в поисках огненно-рыжих волос, которые так часто видел во сне с того страшного дня на Старом рынке.

Он продолжал поиски, когда полки янычар, кавалеристов и телохранителей султана объехали Ипподром и встали в дальнем конце арены, ближе к Айя-Софии. Наконец сам султан покинул огромную арену и направился к мечети. Призыв муэдзина поплыл с минаретов, возвышавшихся над культовым сооружением. Халим жестом велел Дариушу спустить его на землю и сразу же опустился на колени рядом с Исхаком и Касимом.

Дариуш сел на траву, прислонившись спиной к обелиску. Он смотрел, как его друзья и тысячи других вокруг него упали на землю. Боль пронзила его сердце, когда он осознал, как трудно будет отыскать любимую в таком огромном городе.

Когда муэдзин замолчал, толпа дружно встала и продолжала веселиться.

Халим хлопнул своего спутника по плечу и жестом велел Исхаку и Касиму следовать за ними.

— Пошли, нам надо быстрее занять хорошее место, чтобы увидеть, как султан въезжает во дворец Топкапы. Наш повелитель Сулейман проведет какое-то время в Айя-Софии, где будет молиться и возносить хвалы Аллаху и пророку Мухаммеду, а мы за это время успеем полакомиться вволю и пробраться к самым воротам дворца.

Хотя идти было не так далеко, молодым людям понадобилось больше двух часов, чтобы пробиться в толпе, обступившей Айя-Софию. Оказавшись на месте, Халим повел друзей в переулок. Там, перелезая с бочек на стены и галереи, они выбрались на крышу, откуда открывался великолепный вид на бульвар, отделявший мечеть от стен дворца.

Халим показал Дариушу Врата повелителя — Баб-и-Хумаюн.

— Смотри, друг мой! Там вход в лучший из миров!

Дариуш ничего не видел за стеной, только кроны красивых деревьев, купол небольшой мечети и, чуть дальше, красные черепичные крыши старых построек.

Солнце стояло в зените, когда султан со свитой выехал из Айя-Софии и вступил на бульвар. Величественное зрелище, которое они уже наблюдали, повторилось и подействовало на всех так же, как на Ипподроме. Дариуш прислонился к парапету крыши, любуясь великолепием, но не забывая о цели своих поисков.

Как только сам султан въехал в Имперские ворота, с севера на бульваре загрохотали барабаны. Дариуш посмотрел в ту сторону и увидел вторую процессию, которая двигалась со стороны Третьего холма.